как он мог рассчитывать на согласие? – Прокофьев усмехнулся. – Когда-то он работал механиком в автосалоне, но полгода назад его выгнали за пьянство. С тех пор он нигде не работал.
– На что же он жил?
– Бабка завещала ему квартиру со всем содержимым. Там было много антикварной рухляди: бронза, фарфор, старинная мебель. Впрочем, ничего по настоящему ценного.
– Откуда вы знаете?
– Хозяин антикварной лавки – мой приятель, – пояснил Прокофьев. – За полгода парень распродал всё, что можно было продать.
– И все вырученные деньги потратил на Катю? – уточнил Турецкий.
Иван Максимович тонко усмехнулся.
– Красивая подруга – дорогое удовольствие, – сказал он. – Катя любила… то есть, любит развлекаться. Рестораны, ночные клубы, поездки к озеру на уик-энд. Но, с другой стороны, на что же он рассчитывал? Такая женщина не может сидеть с утра до вечера дома и варить ему куриные бульоны… из кубиков.
– Да, вы правы, – согласился Александр Борисович, доставая из кармана сигареты. – Полагаю, с парнем уже побеседовали?
– Да, и очень пристрастно, – ответил Прокофьев.
– Ну, и?
– Он ничего не знает. Кроме того, у него есть алиби. Он весь вечер просидел в баре с приятелями. Его там видели, как минимум, человек десять.
– Ясно, – проговорил Турецкий. – Полагаю, милиция её уже ищет?
Иван Максимович замялся.
– Видите ли, Александр Борисович, наш театр очень старый, – с вежливой улыбкой говорил Прокофьев. – И он… как бы это получше сказать?… В общем, у него есть определенная репутация. Отличная репутация, добавил бы я. Эта репутация складывалась не месяцами и не годами, она складывалась десятилетиями! Да-да, не улыбайтесь.
– И не думал улыбаться.
– Мы не можем позволить себе бросить даже малую тень на наш театр, – сказал Иван Максимович, скорбно сложив брови.
– Да, я понимаю, – снова кивнул Турецкий. – Именно поэтому вы решили не обращаться в милицию?
– Совершено верно. Мы решили обратиться к вам. Вы поможете нам, Александр Борисович?
– Я готов попробовать, – ответил Турецкий деловито. – Если сойдемся в цене.
Иван Максимович сухо улыбнулся.
– Деньги не проблема. Сергей Николаевич, как вы понимаете, за ценой не постоит. Он готов на все ради счастья дочери и репутации театра.
– Он так любит театр?
– Да, любит. Всегда любил. В юности он даже пытался поступить в театральный институт. И не один раз. Даже став бизнесменом, Сергей Николаевич никогда не пропускал ни одной нашей премьеры.
– Стало быть, дочь осуществила его мечту, – сказал Турецкий. – А что насчет ее матери? Она такая же одержимая театралка?
– Увы, – грустно произнес Иван Максимович, – мать Екатерины Сергеевны умерла два года назад. Поскользнулась на льду и упала. Перелом позвоночника. Сейчас у Сергея Николаевича другая
