очень романтичная особа, но ее идеи здесь неприменимы.
– Я не напоминала про мисс Найтингейл, – отозвалась миссис Дэвьет, спускаясь вместе с ней. – Просто сказала, что не собираюсь читать лекции сиделкам и уговаривать их не пить и не воровать.
Береника коротко усмехнулась:
– Совершенно бесполезное занятие, моя дорогая. Разве что миссис Флаэрти потом может сказать, что пыталась добиться порядка.
– А вас она еще не просила переговорить с ними? – полюбопытствовала Калландра.
– Конечно же, попросила! И я, пожалуй, соглашусь, но говорить буду то, что сочту нужным.
– Она не простит вас, – предупредила леди Дэвьет. – Миссис Флаэрти ничего не прощает… Кстати, а что вы хотите им сказать?
– Еще не знаю, – отозвалась ее собеседница. – Как и у вас, у меня нет к ним серьезных претензий.
Они спустились вниз.
– Увы, моя дорогая, в нашем климате нечего даже надеяться приучить людей открывать окна! – говорила леди Росс-Гилберт. – Они замерзнут. Даже в Вест-Индии мы не впускаем в дом ночной воздух. Он нездоров, хотя и жарок.
– Там дело другое, – возразила Калландра, – там люди болеют разными лихорадками.
– Но и у нас здесь есть холера, тиф и оспа, – заметила Береника. – Всего пять лет назад случилась серьезная вспышка холеры, и это только доказывает мою точку зрения! Окна следует держать закрытыми, в особенности там, где есть больные.
Дамы пошли вдоль коридора.
– А долго ли вы прожили в Вест-Индии? – спросила Дэвьет. – И где именно, на Ямайке?
– О! Целых пятнадцать лет, – сказала ее спутница. – И в основном на Ямайке, да. У моей семьи там плантации, приятное место. – Она элегантно повела плечами. – Приятное, но скучное. Так не хватает общества и развлечений. Неделю за неделей ты имеешь дело с одними и теми же людьми. И в конце концов оказывается, что успела уже познакомиться буквально со всеми сколько-нибудь интересными личностями и выслушала все, что они знают.
Коридор разделялся надвое, и Береника намеревалась повернуть налево. Калландра же хотела повидать Кристиана Бека и решила, что в это время дня врач, скорее всего, будет у себя в кабинете, где он принимал пациентов и хранил свои книги и бумаги… Ей надо было идти направо.
– Тогда вам наверняка было нелегко сняться с места, – проговорила она, не испытывая особого интереса к беседе. – Англия – дело совсем другое, и вам, наверное, на первых порах не хватало семьи?
Росс-Гилберт улыбнулась:
– Когда я уезжала, расставаться было практически не с чем. Плантации потеряли свою прежнюю доходность. Помню, девочкой меня возили на невольничий рынок в Кингстоне, но рабовладение давно запрещено законом. – Она провела рукой по своей огромной юбке, смахнув прилипшую к ткани ниточку.
Потом, сухо усмехнувшись, Береника направилась своим путем,
