пройти не мог, ведь там работал Родуэлл. Дверь во двор с другой стороны заперта. – Она имела в виду мощеную площадку с восточной стороны, где держали всякий хлам и в погреба спускался угольный желоб. Там был также черный ход для слуг, ведущий прямо в кухню.
– Он причинил вам боль, мисс? – спросил Монк со всем почтением, на которое был способен, не избежав, однако, неловкости.
Слабый румянец опять покрыл щеки его собеседницы.
– Мне было очень больно, – сказала она тихо. – В самом деле. – В ее голосе слышалось неподдельное удивление, словно бы такого она даже не ожидала.
Уильям вздохнул:
– Я хотел узнать, не бил ли он вас по рукам или по телу? Удерживал ли он вас силой на месте?
– О да, у меня синяки на руках и плечах, но теперь они побледнели. – Девушка осторожно закатала длинные рукава, чтобы показать уродливые желто-серые пятна на нежной коже запястий и предплечий, потом снова поглядела на сыщика.
– Простите за напоминание. – В его голосе слышалось сострадание.
Она едва заметно улыбнулась, и Уильям увидел эту девушку такой, какой она была до того, как трагедия лишила ее уверенности, душевного мира и радости. Он вдруг почувствовал ненависть к мужчине, совершившему это, будь то совратитель или насильник.
– Спасибо за сочувствие, – проговорила мисс Гиллеспи и расправила плечи. – Вы хотите еще что-нибудь увидеть?
– Нет, благодарю вас.
– А что вы будете делать теперь? – спросила девушка с любопытством.
– По вашему делу? Поговорю с садовником, со слугами ваших соседей. Выясню, может, они видели здесь незнакомцев…
– Да, конечно. – Мисс Гиллеспи отвернулась. Их окружал густой аромат цветов, и где-то неподалеку жужжали пчелы.
– Но сперва я должен попрощаться с вашей сестрой, – проговорил детектив.
Марианна сделала шаг в его сторону:
– Кстати, о Джулии, мистер Монк…
– Да?
– Пожалуйста, простите ее за то, что она… быть может, излишне опекает меня. – Девушка снова улыбнулась. – Дело в том, что наша мать умерла через несколько дней после того, как я родилась. Джулии тогда исполнилось одиннадцать. – Она качнула головой. – Сестра могла бы возненавидеть меня, ведь мое рождение стало причиной маминой смерти. Но вместо этого она заботилась обо мне с того самого дня. Нежная, терпеливая, она всегда была рядом, когда я была маленькой, а потом играла со мной, когда я подросла. Она научила меня многим вещам и разделяла все мои переживания. Вряд ли кто-нибудь мог лучше относиться к своей сестре, чем Джулия ко мне. – Она глядела на Уильяма с предельной искренностью, словно желая, чтобы он понял и поверил ей. – Иногда мне кажется, что ее чувства, проявленные ко мне, предназначались ребенку, которого у нее никогда не было. – В голосе Марианны послышались виноватые нотки. – Остается лишь надеяться, что я не была чересчур докучливой
