совершенно детский вопрос:
– Неужели вы пригласили меня к себе, чтобы подарить мне эту драгоценность?
Новый приступ кашля помешал барону ответить сразу.
– Мне бы очень хотелось подарить вам эту штуку со всеми камнями… Но к ней у меня есть еще кое-что…
Он достал из футляра маленький мешочек и выложил его содержимое на ладонь.
– Один из «Трех братьев», он достался мне по наследству. Я знаю, вы антиквар, и мне показалось правильным перед тем, как я предстану перед Господом, отдать в ваши руки это чудо. Жалкое возмещение за те несчастья, которые один из ваших предков претерпел от одного из моих.
Затаив дыхание, Альдо смотрел на великолепный рубин, играющий пурпурными огнями в красноватом свете камина.
– Но это невозможно… – проговорил он наконец и замолчал, не в силах продолжать.
Рука его дрогнула, когда на ее ладонь опустился камень. Другой он судорожно шарил в кармане, разыскивая лупу. Наконец вставил ее в глаз и принялся рассматривать чудо, мерцающее перед ним.
– Сомневаетесь в его подлинности? – печально прошептал Хагенталь.
– Нет, нисколько! – живо отозвался Альдо, продолжая изучать камень.
Ошибиться трудно, все было на месте: огранка того времени, вес, цвет, небольшие царапинки, которые можно рассмотреть только в лупу, – следы веков. Не будь Альдо опытнейшим экспертом по старинным драгоценностям, он счел бы этот камень даром небес, так он был великолепен. Но речь шла о «Трех братьях». Неужели рубин был, в самом деле, одним из них? Но ведь вся троица, и он это знал с полной достоверностью, покоится в одном из ларчиков Морица Кледермана, банкира-миллиардера, его тестя… Между тем подлинность этого рубина была очевидной!
Именно это и произнес Альдо вслух, но не дал своему хозяину вставить ни слова, потому что тут же засыпал его вопросами:
– Как случилось, что камень оказался у вас? Вы сказали, что получили его по наследству? От вашего отца, конечно, не так ли?
– Нет, от моей покойной супруги, умершей два года тому назад. Она была старшей дочерью голландца барона Кирса.
– Известное имя в мире коллекционеров! И известно давно.
– Да, у него была значительная коллекция, но после его смерти собранные им драгоценности были распроданы его женой, англичанкой.
Обстановка не располагала к шуткам, но Морозини не мог сдержаться.
– Ваша семья имеет немало сходства с Лигой Наций, – с улыбкой прознес он.
– Да, совершенно верно, – очень серьезно отозвался барон. – Вы даже представить себе не можете, до какой степени. Мой тесть прекрасно понимал, что произойдет после его смерти. И чтобы спасти то, что он справедливо считал самым драгоценным своим достоянием, раздал три рубина Карла Смелого своим трем дочерям: моей жене Хильде, ее сестре Элеоноре, вышедшей замуж во Франции и ставшей француженкой,
