мне обижать тебя. Напротив, я бы многое отдал, ежели это было правдой. Очень уж ты смахиваешь на воплощение нечистой силы, которую кличут в простонародье – Смерть или Костлявая. Расскажи-ка, сколько жизней отняла, сколько свечей задула? Сколько глаз молили о пощаде, сколько рук цеплялось в надежде выпросить лишнюю минутку жизни, не зная даже, зачем она ему. Скажи, знаешь, зачем мгновения жизни даны? С какими словами переходят в мир иной? Поведай, какие предсмертные тайны ты знаешь. Ну, начинай.
Юноша грозно подступил к старухе. И распростёрся над нею как непоколебимый светлый ангел высшего правосудия. Она попятилась, судорожно глотая воздух. Молодому человеку вдруг стало смешно: страх старухи был столь неподделен, а он сам – отчаянный неисправимый фантазер. Пелена, в которую тщился поверить, в мгновение слетела.
– Прошу извинения. Великодушно простите. Я, кажется, вас напугал. Это было маленькая не совсем уместная шутка. Но, всё-таки, ты разве не ведьма и тебе не тысячу лет?
– Я не ведьма… Я пенсионерка. Бывшая колхозница.
– Почему же другим является нечисть: черти, ведьмы, приведения, и даже владыка темного царства, предлагают сделки, (примеров тому немало) – мне достаются отбросы и остатки, нелепица. Кабы в самом деле ты была из мира теней… Не бойся меня: на твой взгляд я немножко странен – это ерунда, ведь у каждого свои причуды. Как мне хочется встретить живое осязаемое существо – хранителя великих и чудесных тайн. Я бы отдал все, что у меня есть: голову, душу, эту классную дублёнку, невзирая на лютый мороз. О, я многое хочу изведать, объять взглядом пространство времени.
«Во всём мне хочется дойти
До самой сути:
В работе, поисках пути, сердечной смуте..
До сущности протекших дней,
До их причины.
До оснований, до корней,
До сердцевины.
Всё время схватывая нить
Судеб, событий,
Жить, думать, чувствовать, любтить,
Свершать открытья.[3]
Юноша перевел дыхание и продолжил:
– Чу, воплотитесь силы потусторонние. Случись так, ты – лучший вариант для воплощения!
– Никакая я не ведьма, и никогда мне ею не быть. Нечего мне на себя напраслину возводить. Я пенсионерка, бывшая колхозница, – твердила уязвлённая старуха.
– Это, всего лишь твое внешнее лицо. Известно, как у любого тела есть лицо и задница, так у души есть внешность и изнанка. Та изнанка, которую многие тщательно скрывают, в отличие от меня. Показывай-ка и ты, что ты скрываешь?
– Ничего, ничего я не скрываю, – быстро проговорила старуха.
Юноша приметил испуг и воодушевился.
– Ты упорствуешь! Напрасно. Ты умопомрачительно стара и точно направилась в музей этнографии, чтобы застыть там навечно, среди прочих восковых фигур. Не поверю, чтобы ты не думала о конечной черте, за которой иная жизнь. Призрак в белом саване должен быть твоим частым гостем.
Б. Пастернак
