заверещал заморыш. – Не надо, добрый человек! Проходила!.. Проходила! Консервы мне дала!
– Куда она направилась? – Феликс отвел ствол от лица уродца. – Хотя – можешь не отвечать, на Автозаводскую она не пойдет никогда в жизни. Она уже в Ганзе.
– Да, – глаз заморыша блеснул злобой, – на жирную Павелецкую она пошла.
– На жирную Павелецкую… удачно сказано, – засмеялся Фольгер, засовывая «стечкин» в кобуру. – Что, попрошайка, когда начинается боль, твоя философия тут же заканчивается? Живи и радуйся тому, что я не причинил тебе лишних страданий.
Больше не обращая внимания на ворчливый скулеж несчастного заморыша, Феликс быстрым шагом направился к станции. Несколько минут спустя он уже был на платформе. Ничего здесь не поменялось. Грязно, холодно, тоскливо. Сумрак, дерьмо и копоть. У костра греется вонючее отребье. Вдали пылает другой костер, возле которого сидят бойцы. Переход на ганзейскую станцию уже открыт, – его обычно замуровывают на ночь. Что ж… значит, путь свободен.
– Фил, ты, что ли? Какими судьбами?!
Феликс оглянулся. К нему приближался крепкий мужчина. Фольгер узнал Серегу. Того самого Серегу, которому когда-то спас жизнь.
– Привет, майн фройнд, – мужчины обнялись.
– Ты тоже с Новокузнецкой? – спросил Серега.
– Тоже, – сказал Феликс, – а что такое?
– Да оттуда исход просто какой-то. Ни свет ни заря через Павелецкий вокзал какой-то сталкер с девчонкой привалил.
– Прямо через вокзал?
– Да, прикинь, я охренел просто. Как они через всех тварей прошли, представить не могу. Благо, что на рассвете. Сейчас сидят в переходе, в Ганзу попасть мечтают, так кто ж их туда пустит! – Серега усмехнулся, почесав скошенный набок нос. – Я им так и говорю: мол, оставайтесь у нас, вы все равно отмороженные, а тут весело. Так нет, Кремль хотят увидеть, на звезды посмотреть. Совсем дурные!
– Интересно, – сказал Феликс. – А кто еще с Новокузнецкой приходил?
– Да красавица одна, – Серега тяжело вздохнул, – ну такая… такая, что просто не могу. Меня аж грусть за душу взяла. Вот понимаешь… такая вот она.
– Угу, – кивнул Фольгер, – тоже на Ганзу отправилась?
– Да, – подтвердил Серега, – на Ганзу, не на Автозаводскую же ей идти.
– Ладно, – Фольгер улыбнулся, – спасибо, друг, рад был тебя увидеть. Извини, я спешу…
– Погоди, – нахмурился Серега, – ты за ней охотишься, что ли?
– Нет, – Феликс покачал головой, – я ее пытаюсь вернуть домой. Она – родная сестра Вольфа, гауляйтера с Пушкинской. Так что не бойся, ничего с твоей куколкой я не сделаю.
– Да ну?! – удивился Серега. – Не думал, что фашистки могут быть такими красивыми.
– Она не фашистка, – засмеялся Фольгер, – просто обычная разгильдяйка.
– А-а-а, ясненько, – понимающе кивнул Серега. – В русском языке слова многозначны,
