на огневые позиции. 22 июля началась артподготовка. 3 часа! Мы были на прямой наводке. И нашей задачей было, когда после артиллерийской подготовки начнется форсирование, подавлять огневые точки, которые там оживут.
– Вы в самой артиллерийской подготовке не участвовали?
– Нет. Нас использовали как танк. Артподготовка прошла, началось форсирование. Мы несколько выстрелов сделали. Когда захватили плацдарм, понтоны подошли. Очень быстро сработали, часа за два, не больше. Первая самоходка моя. Переправились на ту сторону. Пока я выкатился, вторая подходит. Подъезжает зам командира полка: «Что ты здесь стоишь? Где командир?» – «Он еще сзади, с двумя самоходками». Мать через мать. «Вперед давай! Там залегли десантники!» По всей вероятности, там была еще одна полоса обороны, километра через три-четыре. «Вперед! Командуй!» Я замкомандира, командую.
Лесной массив. Мы выходим на опушку, подбегает десантник: «Вот там, видите, противотанковый ров, за ним окоп. Мы залегли, финны не дают возможности подняться». Я даю команду развернуться. И мы по 20 снарядов закатили. Проходит время, десантники поднялись, пошли. Один населенный пункт прошли, второй, километров через пятнадцать остановились. Вторая полоса обороны. Оборонительный пункт Карельский. Его везде описывают. Укрепленный пункт был, солидный. Вместе с нами к этому укрепленному пункту откуда-то подошли три танка Т-34. Приехал командир батареи. Мы стоим. Один танк пошел в разведку. Там двухэтажные дома, из-за одного из них мы наблюдаем. Тут бах! Танк на мине подорвался. И тут слышим, с нашей стороны заиграли «катюши»! Нас накрыли. Мины рвутся. Черт!
Видно, они переправились и закатили с берега. А там уже мы были, и в том числе десантники. Десантников много погибло. У нас погибших не было. Вечером узнали, что экипаж того танка жив остался. Они прибежали. Рассказали: так и так. Оказывается, назад стали сдавать с дороги и задней частью на мину наехали, ленивец сорвало, гусеницы, но экипаж жив.
Мы – два танка, три самоходки (две остались с командиром) рванули в этот укрепленный пункт, впереди танки, мы за ними. Ворвались в село. Это был июль, ночи почти нет. Все видно. Три раза финны пытались контратаковать. Мы их как цыплят. С этих двух танков их тоже из пулемета крошили. Много финнов побили. Часам к семи утра появился командир батареи с двумя самоходками, вышел, отошел от дома, и тут разорвался снаряд, его ранило в живот. Его на самоходку – и назад. Мы, собственно говоря, продержались ночь и до середины дня. У меня на самоходках осталось по два снаряда. Смотрим, идут другие наши батареи.
Командир полка подъехал, говорит мне: «Ты будешь во втором эшелоне. Первым пойдет батарея лейтенанта Романова. А вы за ней». Движение там только по дорогам. Не так, как на Руси, по полю, где хочешь, по проселкам, там так невозможно – лес сплошной. Первая самоходка только стала на дорогу выезжать и взлетела, подняло на уровень кроны деревьев. Погиб ротный командир, Романов Федя. Погиб механик. А заряжающий и наводчик
