думаешь, им так плохо было в клетках?
– Конечно плохо, – убежденно сказала Нюта, – ведь они не могли гулять по своей воле. У нас на станции в клетках сидели крысы, которых разводили для еды. Но это понятно, люди ведь без еды не могут. А просто так, для забавы, держать в клетке кого угодно – человека или зверя, – по-моему, ужасная гадость.
Маша искоса посмотрела на нее.
– Можно подумать, ты знаешь это на собственном опыте, – сказала она, и Нюта испугалась – вот сейчас женщина поинтересуется, почему она убежала со своей станции. Но Маша ни о чем спрашивать не стала, а наоборот, как будто смягчилась.
– Так значит, ты любишь свободу? – задумчиво сказала она. – Это хорошо. Не думай, я тоже свободу ценю – и не только свою. За это вот и расплачиваюсь, – она кивнула на сына. – Одна с мальчишкой вожусь, отец его и знать не хочет. Хотя могла бы к коменданту обратиться, он бы обязал его кормить ребенка. Я, видно, из таких, которым за других всю жизнь приходится отдуваться. А о животных по себе не суди – мы в их шкуре не бывали и мыслей их не знаем. Может, им в клетках не так и плохо было. В природе ведь естественный отбор – больные и слабые гибнут. А в Зоопарке их кормили, лечили, заботились о них. И как бы там ни было, теперь хозяева наверху – они. Дождались своего часа, вышли на волю, а нас загнали в подземку, да и сюда уже пытаются добраться. Хорошо, если сразу сожрут, а вдруг там уже какие-нибудь разумные монстры появились? И будут уже нас держать в клетках, на потеху своим детенышам.
– А ламы в Зоопарке тоже были? – почему-то вспомнила Нюта про старый разговор.
– Конечно были. А ты о них откуда знаешь? Рассказывал кто-нибудь? Ламы жили на таких искусственных горках, огороженных проволочной сеткой, а перед нею был еще ров.
– Это чтобы они не кидались на посетителей?
Маша фыркнула:
– Скорее, чтобы посетители не кормили их всякой дрянью и не пугали. Ламы питались травой и людей боялись. Как бы тебе понятнее объяснить? Ну, вот как свиньи, например. Нет, свиньи – неудачный пример. – Маша нахмурилась. – Говорят, на одной станции они как-то грудного ребенка загрызли, который случайно к ним в загон попал.
– А как грудной ребенок мог случайно попасть к свиньям?
– Темное дело, вообще-то, – согласилась Маша. – Может, мать была свинаркой, а может, – тут она понизила голос, – специально хотела от младенчика избавиться? Но это ж какой жестокой и отчаянной надо быть? У нас вот за такое полагается смертная казнь. Даже если ей его кормить было нечем, отдала бы кому-нибудь на воспитание. Хотя могло быть и так, что младенчик мертвеньким родился, тогда все равно. Ты вот на Соколе была, это правда, что там покойников в биореактор кладут и свиньям скармливают?
Нюта очень удивилась, что Маша так много о ней знает. Вроде бы про Сокол она ничего не рассказывала. Но отпираться не стала и подтвердила – да, слышала на Соколе такие рассказы, а уж правда это или нет,
