к подготовке текста постановления; однако Поспелов не стал идти против Александрова, умело «подрессорив» тон документа. Таким образом, постановление, напечатанное в апрельском номере журнала «Большевик» за 1944 г., было выдержано в спокойных строгих тонах и носило сугубо научно-философский характер. Вот некоторые его тезисы:
«В третьем томе “Истории философии” допущены серьезные ошибки в изложении и оценке немецкой философии. ‹…›
Авторы ‹…› отошли от марксистско-ленинской оценки значения гегелевской диалектики, не показали ограниченность диалектики Гегеля, не подчеркнули ее противоположность материалистической диалектике, а в ряде случаев характеристика диалектики Гегеля почти не отличается от марксистской диалектики. Рассматривая философию Гегеля, авторы тома явно переоценивают заслуги Гегеля ‹…›. Не учли, что противоположность идеалистической диалектики Гегеля и марксистского диалектического метода отражает противоположность буржуазного и пролетарского мировоззрения. ‹…›
Философия Канта, Фихте, Гегеля изображается преимущественно как прогрессивная, ввиду чего их консервативная философская система затушевывается. Классики марксизма-ленинизма резко критиковали консервативные политические воззрения немецких философов и подчеркивали преобладание в их мировоззрении консервативной стороны. ‹…›
Совершенно обойдены молчанием ‹…› реакционные рассуждения Гегеля о войне из его “Философии права”.‹…› Гегель самым определенным образом высказывается за необходимость войн. Он выступает в данном случае как проповедник, апологет войны. ‹…› Гегель в своих сочинениях проводил точку зрения немецкого национализма и чисто прусский принцип господства германского народа над другими народами. Авторы III тома обходят молчанием и тезис Гегеля о необходимости систематической колонизации других народов. ‹…› Не раскритикованы в томе и реакционные суждения Гегеля о славянских народах ‹…›.
Таким образом ‹…› дается ошибочное значение истории немецкой философии, преувеличивающее ее значение, смазывающее противоречие между системой и методом философии Гегеля, вносящее путаницу в головы читателей»[95].
Уже в постановлении был указан «оргвывод», причем очень лояльный и, по сути, ничего не менявший, кроме замены дипломов лауреатов Сталинской премии:
«В 1943 году за три тома “Истории философии” была присуждена Сталинская премия. Комитет по Сталинским премиям вновь рассмотрел этот вопрос и решил, что Сталинская премия, присужденная за все вышедшие тома “Истории философии” не распространяется на третий том этого издания»[96].
Что касается выводов относительно «русского» тома (с рукописью которого могли ознакомиться участники совещания), то они также были сделаны, но в постановление не вошли; автором их также был П. Н. Поспелов. Они были озвучены новым директором Института философии
О недостатках и ошибках в освещении истории немецкой философии конца XVIII и начала XIX в. С. 14–19.
О недостатках и ошибках в освещении истории немецкой философии конца XVIII и начала XIX в. С. 19.
