14
Преисподняя
Лучи фонарей взрезали темноту, осветив пространство дезактивационного тамбура. Тяжелая поступь армейских ботинок стала первым звуком за долгие годы, нарушившим покой этого сумрачного, Богом забытого места. Взметнув в воздух облачка пыли, сталкеры вступили в царство мрака. За тамбуром обнаружился еще один наклонный коридор. Тут же группа натолкнулась на первые находки. Вдоль мокрых, истекающих влагой стен покоились останки людей. Несколько скелетов в истлевших одеждах. Ненароком зацепив один, Фарид отшатнулся. Тот развалился, словно карточный домик.
– Кондор, задрай герму. Не люблю, когда тыл не прикрыт. – Таран зашагал вниз.
– Лучше перебдеть, чем недобдеть… – понимающе закивал боец, вернувшись в тамбур.
Лязгнула дверь, отсекая путников от поверхности. Теперь они были изолированы от опасностей внешнего мира. Однако Глеб не ощутил желанного спокойствия. Наоборот, из-за низких сводов убежища и кромешной темноты состояние было подавленным и тревожным.
Впереди показалось первое обширное помещение бункера. Грязь, мусор и нечистоты чудовищно перемешивались здесь с полуистлевшими человеческими останками. Скорее это походило на склеп, нежели на убежище. Осторожно перешагивая через белеющие в свете фонаря кости, Глеб продвигался за Тараном, уже пожалев о том, что не вызвался дежурить наверху. Теперь поздно было суетиться. Единственное, чего мальчик желал в ту минуту, – не поддаться тошнотворному страху, как тогда, в подвале больницы… Но спина наставника маячила совсем рядом, и паника отступила.
Продвигаясь вдоль зеленых от плесени стен, отряд продолжал исследование сумрачных катакомб. Еще один зал впереди. Двухъярусные нары, скамьи, раковина умывальника – грибок покрывал все. Плесени с каждым шагом становилось все больше. В мшистых темно-зеленых холмиках на полу еле угадывались останки людей. Ко всему прочему, часть помещений оказалась подтоплена. Протопав по щиколотку в черной маслянистой воде, сталкеры набрели на руины склада. Пустые полки, сгнившие в труху ящики, раскиданные в беспорядке противогазы в мутной воде…
– Что они тут варили?… – Шаман с недоумением разглядывал ржавую буржуйку, на которой покоился закопченный казанок. На полу рядом валялась бляшка от ремня, подошва изрезанного ботинка, спинка распотрошенного кресла…
– Кожу разваривали. – Тарану хватило одного взгляда. – Здесь голод был.
Глеб дернулся от слов наставника. На Московской тоже были голодные времена. И об этом мальчик предпочитал не вспоминать. Когда в пустом желудке ничего, кроме рези, а единственный способ хоть как-то приглушить сжигающее изнутри чувство и обмануть протестующий организм – наглотаться воды, жизнь в такие моменты теряет всякий смысл.
Чем глубже они забирались, тем ужаснее становилась картина.
Убежище оказалось довольно вместительным. И, судя по количеству останков, успело принять в свое чрево довольно много народу. Другое дело, как здесь, на территории
