и ученым профессионализмом представила мне целый список книг, в которых могли рассматриваться и интересующие меня вопросы. Помимо знакомства с Николаем Речкиным это тоже был драгоценный подарок Судьбы. После двух-трех месяцев общения мы стали друзьями. Эта наша дружба, несмотря на частые и довольно продолжительные вакуумы с перепиской, оказалась очень устойчивой и мне полезной. Ларисе Ильиничне можно было бы посвятить такое, например, стихотворение:
Есть женщины, которые похожи
На море в день и тихий, и погожий,
Когда лишь волны шепчутся с камнями,
Лаская их прозрачными руками.
И оживает под шершавой кожей
Заблудшая и твердая душа.
И легче ей становится дышать,
Среди камней, с ее судьбою схожих.
Я знал такую женщину.
Она была как та прозрачная волна.
Из предложенных Ларисой книг, многие из которых значительно расширили мое представление о древнем символизме и эзотерике, более-менее меня устраивали тогда «Наука чисел. Сочинение Карла Эккартсгаузена» (1815) и «Предсказательное Таро или ключ всякого рода карточных гаданий», книга, составленная доктором Папюсом (1912). Сейчас эту книгу можно купить в книжных палатках города, исполненную, правда, не на очень хорошей (газетной) бумаге. Арканы Таро привлекли меня тем, что сочетали в себе числовые закономерности с принципами философии.
Еще в зоне, откуда я и прибыл в Таллинн, я начал разрабатывать «космологическую логику» – некое, как мне казалось, связующее звено между реальным и ирреальным. И арканы давали мне традиционные предпосылки, берущие начало на страницах Ветхого и Нового Заветов, для нахождения общих точек соприкосновения между этими кажущимися противоположностями.
В этой связи заинтересовала меня тогда и книга П. Д. Успенского «Четвертое измерение» (1914).
«Если бы четвертое измерение существовало, – писал Успенский, – то это означало бы, что вот здесь же, рядом с нами, лежит какое-то другое пространство, которого мы не знаем, не видим и перейти в которое не можем, но из которого можно нас знать, видеть и переходить в наше пространство… Если бы мы могли представить себе направление линии, идущей вон из нашего пространства, то мы увидели бы область четвертого измерения».
Для практической же работы с арканами и их символами я приобрел две колоды стандартных карт с одинаковыми рубашками. Затем стер с них все рисунки специальным растворителем. На прозрачную тонкую бумагу скопировал все 78 арканов из Папюсовского альбома и аккуратно наклеил их на чистую поверхность купленных карт. Получились карты (арканы) несколько толще общепринятых, но это придавало им некоторую жесткость и даже, я бы сказал, торжественность. Применяя теорию на практике, я стал внимательно изучать числовую символику арканов, размышлять над ней, соединять арканы в группы по 2, 3 или 4 карты, пытаясь при этом почувствовать их общее резонансное созвучие.
И немало мне пришлось провести таких опытов созерцания
