по ходу.
– Тогда как насчет ужина? – серьезным голосом спросил мой новый шеф, растеряв нотки веселья.
Мой живот громко заурчал, соглашаясь на заманчивое предложение.
– Было бы хорошо, – отозвалась я.
Маг, поднявшись, зашагал к двери.
– Вот и славно, – бросил он. – Значит, сейчас заселитесь в комнату на втором этаже и приготовите его.
И быстро вышел.
А я уже без стеснения раскрыла рот в немом удивлении от такой наглости.
– Ну и нахал! – улыбнулась его детской выходке. Ведь он сбежал как мальчишка, так и не предоставив мне права выбора. Что ж, приведу себя в порядок, а после подумаю, чем бы перекусить.
Осталось понять, какую именно комнату мне выделили и где в этом доме кухня…
Распахнув окно, я подставила лицо теплому ветру. Ночь уже опустилась на город, и мне трудно было что-либо рассмотреть. Я подтянулась на руках и, развернувшись, присела на подоконник, сбросив испорченные туфли. О том, что это мои любимые, старалась не думать, отгоняя грустные мысли. Но сердце все равно предательски сжималось в груди.
Всю мою жизнь можно охарактеризовать как сплошную черную полосу. С детства меня воспитывала тетя Долз. Когда не стало родителей, мне и года не было. Корабль, на котором они плыли, потерпел крушение, угодив в эпицентр шторма, и тетя, взяв меня к себе, воспитывала как родную дочь. Собственных детей у нее не было, но это никак не сказалось на жизнерадостной женщине. Тетя всегда заботилась обо мне, стараясь дать самое лучшее. Денег, правда, у нас водилось немного, но, слава Бездне, на жизнь хватало. Тетя смогла, работая швеей, скопить мне денег на обучение в Высшей школе ведьм.
Вы не представляете, как я обрадовалась, когда на восемнадцатилетие она подарила мне чек на первый взнос за учебу. Вот только это был последний мой день рождения, который мы отметили вместе. В следующем году болотная морь огромной смертельной волной прошлась по городам. В каждом доме скорбели об усопших, чьи души ушли за грань.
Когда в ВВШ пришло письмо с трагической новостью, я не хотела ему верить. Ночью, утащив портал у старшекурсницы, я переместилась домой, но было поздно. Погребальный огонь, которому предают тела умерших от мори, уже практически потух. Я смутно помню, что было потом, очнулась лишь тогда, когда за мной прибыл куратор из школы. Меня даже не стали в тот день ругать за побег и кражу. Я помню огромные зеленые глаза преподавательницы, в которых плескались понимание и бесконечная печаль.
Покидая дом, я забрала лишь несколько фото и ведьмовскую книгу, которую тетя Долз хранила на память о маме, хотя сама была обычным человеком. Я навсегда сохранила в душе ее добрую улыбку на румяном лице и ласковые голубые глаза.
Пытаясь отделаться от грустных воспоминаний, я рассеянно осмотрела свою новую комнату. Она оказалась просторной. Широкая кровать, светлый шкаф и туалетное зеркало говорили о том, что покои явно предназначены для девушки.
