готовился к прыжку.
Спасло его только то, что в кабинет вдруг вошла учительница немецкого. Англичанка отвлеклась на разговор с ней, а потом вернулась к уроку, как ни в чём не бывало. Но Саню она явно взяла на заметку. И теперь почти на каждом уроке подпускала шпильку в его адрес, граничащую с вежливым хамством. Саня бледнел, краснел, но молчал. Потом, после уроков, я с ним даже провёл беседу насчёт того, что не нужно из-за всяких дур портить себе жизнь, но его явно злила невозможность поставить англичанку на место.
Саша неплохо придумывал развлечения. В школе нам частенько было скучновато. Мы жили на отшибе, и единственной отдушиной была деревня Соловьи, расположенная в нескольких километрах от школы. Там были кинотеатр, кафе и клуб, в который не пускали школьников. Конечно, несовершеннолетие для многих не было помехой; у некоторых умельцев иногда получалось попасть туда только им одним известным способом. В прошлом году даже был скандал, когда в клубе поймали нескольких наших учеников. Их тогда чуть было не отчислили.
Поэтому однажды Саня предложил прыгать с сарая, стоявшего на заднем дворе школы. Там хранилось всякое барахло, и высота постройки была не слишком большой. Почему-то эта гениальная идея пришлась по душе всему нашему классу, хотя буквально месяц назад с Саней никто говорить-то не хотел. Год назад я бы разумно отказался, так как счёл бы это за идиотскую затею.
Но Саня умел убеждать. Он говорил, что мы будем, как птицы. И вообще, разве мы не хотели всю жизнь ощутить чувство полёта? Никто из нас даже не задумался тогда о том, что можно запросто переломать себе все кости.
По дороге к месту взлёта Саня раздавал советы, как правильно летать и приземляться. Ноги нужно сгибать и не падать на руки или на спину, если не хочешь оказаться в лазарете. На месте он стал регулировать сам процесс: встал на самом краю, едва ли сам не падая. Остальные его внимательно слушали. Даже Колян заткнулся, наблюдая за действиями и жестами Саши. За всё время инструктажа он ни разу нас не обозвал, что удивляло.
Я решил прыгнуть самым первым, чтобы показать всем пример. И это было довольно символично: уже тогда я был тем самым человеком, который ради Бессонова прыгнул бы в пропасть. В тот момент я очень хотел произвести на Сашу впечатление и утереть нос Богданову и его дружкам.
Чувство полёта было действительно прекрасное. Оно было незабываемое, пусть даже и длилось всего несколько секунд. Мне казалось, что я смог бы дотянуться до солнца. Приземлившись, я почувствовал, как гудят мои ноги. Это чувство мигом отрезвило моё сознание. Повернувшись лицом к тем, кто оставался на крыше, я счастливо им улыбнулся.
Слава о нашем новом хобби быстро распространилась по всей школе. Стали приходить даже ребята со старших классов и девчонки, ранее в подобном не участвовавшие. Саня с важным видом допускал всех до лётной площадки. Сам он тоже прыгал, но в основном следил, чтобы никто не покалечился.
На третий день пришли наши одноклассницы, Надька с Мариной, и долго
