от нескончаемой работы, и плюхнулась на стул рядом с Верой.
– Нет, Вы всё же возьмите, – Вам нужнее, мальчишкам что-нибудь купите или себе. Вам в таком положении нужно следить за собой: побольше отдыхать и лежать, тем более, что врачи даже предупреждали о рисках, – впервые возразила Вера упёртой женщине, которая ни в какую не хотела принимать от нее деньги.
Людмила всё также хмурилась, но ее взгляд стал помягче, и Вера быстренько воспользовалась этим обстоятельством, сунула ей в руку несколько купюр, которые, наверное, по местным меркам, были пределом мечтаний.
– Вы что, с ума, что ль, сошли?! – запричитала Люська, снова нахмурив свои брови, от чего, тем не менее, ее лицо не перестало быть добрым. – Я столько не возьму!
– А я не Вам! Я – Егорке. Очень мне он понравился, впрочем, как и остальные мальчики. Но в Егорку я просто влюбилась! – улыбнулась Вера и почувствовала солнечное тепло, которое разлилось по ней изнутри. Люся тоже засмеялась и обернулась на малыша, который, несколько стесняясь, телепался к дамам, поглядывая то на маму, то на «тётю».
– Егор, иди к нам, не смущайся. На, вот, пирожок, – обратилась к нему Людмила, и на ее лице Вера прочла истинную материнскую любовь, настоящее обожание, с которым та смотрела на сынишку. Сейчас, глядя на этих самых близких друг другу людей, Вера ощутила, что, наверное, дети – это самое главное для женщины. Только они дорожат тобой искренне, чего не сможет ни один, даже самый любящий мужчина.
Рыжеватый мальчик вприпрыжку подбежал к матери и принял из ее рук еще горячеватый пирожок. Быстро запихнул его в рот, поморщился, видимо, от того, что обжёг язык, но тут же забыл про это и вскарабкался на колени Людмилы. Та снова потрепала сынишку по макушке, потом по пухленькой щёчке, нежно поцеловала и прижала к своему выпирающему животику. Вера вздохнула с каким-то облегчением и искренне, по-женски, по-доброму, позавидовала этой прекрасной семье, – тому, что их так много, тому, что они все вместе, что несмотря на целую кучу проблем, держатся друг за друга и пытаются их разрешить.
А она за все десять лет семейной жизни с Олегом ни разу не смогла почувствовать чего-то подобного. Да, у них не было таких проблем с больницами, школами и садиками, но она точно знала, что, если бы они возникли, Олег бы просто-напросто испарился из ее жизни, чтобы не навешивать на себя дополнительных хлопот. И сейчас она не совсем понимала, зачем он женился тогда на ней, раз не любил? Зачем, если потом сказал, что не хочет торопиться с детьми? Наверное, на тот момент он любил Лену, но понимал, что с ней у него ничего не получится. Может, решил жениться ей на зло, – но так или иначе, Вера стала глупой марионеткой в его руках, с радостью, согласившейся на замужество, каждый день настирывающей его одежду, «вылизывающей» его квартиру.
А как только с Ленкой получилась любовь, так ее тут же выперли из квартиры, где она наводила блеск и красоту по несколько часов в день, и из его жизни, которую, кажется, лелеяла и берегла больше, чем свою собственную. «Наверное, он будет хорошим отцом, –
