жена говорит:
– Да у них тут слёт!
– Слёт? – невольно скрещиваю я ладошки в районе паха.
Мне неуютно и даже немного жутковато. Отчего-то вспоминается предупреждение гида, и глаза мои опускаются сами собой. Я боюсь их поднять и к выходу семеню, мелко перебирая ножками, словно тоже на каблуках и в тесном платьице.
На выходе отмечаю нашего лифтового попутчика, точнее попутчицу, беседующую со своими однополчанами и мрачно кивающую в нашу сторону. Тогда, приветливо взмахнув им рукой, я широко улыбаюсь и быстро-быстро выскальзываю на воздух.
Вроде не гонятся.
* * *
Стоим зачарованные.
Перед нами ночной Вегас, бушующий огнями, как Москва перед Наполеоном.
– Ты вообще веришь? – шепчу я потрясённо.
– Нет, – отвечает жена.
– Я тоже… Это ж надо – слёт трансвеститов. Непостижимо!
Выходим на променад по Стрипу – главной улице этого декоративного, навеянного денежными грёзами города.
Мелькающие в отблесках огней пешеходы похожи на танцоров – такие же ломаные движения, выхватываемые фрагменты тел. Всюду вокруг нас пульсирует цветомузыка автомобильных фар, вспышки реклам. То тут, то там раздаётся гул клаксонов… Ощущение гигантской дискотеки.
Вдоль обочин карликовые мексиканцы-щелкуны – искусственно выведенный для рекламного бизнеса подвид.
Взрослые и дети – все хоббитского роста и на одно лицо. Все в сальных майках и бейсбольных кепках.
Выстроившись шеренгами, они прогоняют нас сквозь строй и вместо шпицрутенов хлещут ухмылками.
Стрёкот карточек в их руках не смолкает.
– Синьор! Синьор!.. – пощипывают они за рукава и цепляются за отвороты. – Хочешь девочку?.. Вона гёрл? Ю вона гёрл? – суют и втискивают в наши ладони свой мерзкий товар.
Тысячи глянцевых красавиц россыпью валяются тут же на тротуаре, и их топчут сотни суетливо спешащих ног.
От щелкунов я отмахиваюсь, как от комарья.
– Как-то негуманно, – выговаривает мне сердобольная супруга.
А я рычу:
– Дихлофоса мне! Ди-хло-фо-са!!!
– Ты жесток.
– Дыши мне в плечо! В Мексике свиной грипп! – ору я жене, пробивая нам дорогу и перекрикивая музыку, льющуюся из казино «Фламинго».
Казино выплёскивается прямо нам под ноги. Тротуар пронзает его насквозь, и набегающая волна людей вскипает между игровыми столами, рулетками и барной стойкой, местами оседая, местами вспениваясь…
Однако большая её часть протекает мимо.
С задором вяленой сельди на барных стойках шевелятся танцовщицы. Их бледные, заморённые тела будто вынуты из рассола. У всех покерные лица. Поющие фонтаны отеля «Беладжио» танцуют куда оживлённее.
– Бедняжки, – вздыхает жена.
– Предлагаю удочерить вон ту, – показываю
