style="font-size:15px;"> – Оф кос! – киваю. – Теперь особенно. Только в кассе отобьём…
Но жена уже тянет меня к выходу.
– Погоди, у меня ещё к ней вопросики… – вырываюсь я.
Однако с пустыми руками из гостей уходить не принято. И мы прикупаем там электронный будильник и набор домашних телефонов.
* * *
А покидаем мы неспящий Лас-Вегас уже следующим днём.
Местный аэропорт словно рабочий улей. Суета, толчея, на первый взгляд неразбериха. Пчёлки-труженицы слегка обкурены, но тем не менее предельно деловиты.
Пассажиры – их нектар. Они сбирают его прямо с автобусов и спешно фасуют, ловко манипулируя лапками и приговаривая: «Гоу зер… гоу хер…» Что означает: «Идите туда… Идите сюда…»
При этом их цветные лица равнодушно-бесцветны.
Затем пассажиры стекают к прилавку, за которым орудует пчёлка-приёмщица с мрачным трутнем-грузчиком.
Сцепив на груди руки, трутень отточенным взором вспарывает чемоданы, придирчиво ища перевес.
Торг с ним неуместен. Трутень – член профсоюза и, как истинный член, он твёрд и несговорчив.
Сложив ладони рупором, гид подогревает наши страсти:
– Сорок пять фунтов, не больше! Слышите?
– А сколько это в килограммах? – теряется группа.
– Забудьте о килограммах, тут вам Америка!
– Но сколько это килограмм?
– Повторяю, тут только в фунтах!
– Но мы же в них не складывали!
– Так сложите!
– Как? Мы же не знаем, чем измерять!
– Фунтами! Говорю вам: фун-та-ми!
– А сколько их в килограмме?
И гид теряет терпение:
– Забудьте вы уже, наконец, это слово! Говорю вам, здесь фунты!
– Но сколько их?! Сколько?!
– Сорок пять! И ни граммом больше.
– Так всё-таки – граммы?
– Фунты-ы-ы! Фунты-ы-ы!!! – надрывается гид.
– Как же нам посчитать?
– Ве-шай-те!
– Мы сейчас повесим тебя! – вскипает благородной яростью группа.
И гид сдаётся:
– Хорошо, тогда делите на три!
– Чемоданы?
– Килограммы!
– Но ты сказал о них забыть!
– Всё! Я повешусь сам!
В препирательствах время проходит незаметно.
– Следующий!.. Некст! – гаркает мне приёмщица, и я взваливаю багаж на весы.
Два чемодана отчаливают благополучно, третий же терпит крушение у самого причала. Профсоюзный член недовольно кривится и качает головой.
Я бухаюсь на колени. Скрипит ключ. Взвизгивают молнии. Очередь шипит. Я дёргаю жену за брючину:
– Какой у нас перевес?
Жена молчит. Я горячусь:
