Ларри чуть ли не подпрыгивал от радости. – Я же говорил, что это изменит тебя, вон, как глаза горят. Говори, хочется что-то изменить в жизни?
– Сдаюсь, ты был прав. Перемены точно должны произойти. Например, сегодня я не забуду купить куклу дочери.
Ларри заметно сдулся, опустил руки и даже чуть не выронил смятый парашют, который держал в руках.
– Опять ты про семью, Адам! Сколько можно. Поехали по девочкам, хочешь, познакомлю тебя с очень милой библиотекаршей, но только не твоя Лора, она же монстр во плоти.
– Ты говоришь про мою жену, не забывай, – я подобрал парашют и пошел к инструктору.
В этот момент рядом со мной завизжала женщина. Я оглянулся и поднял голову, чтобы посмотреть туда, куда смотрит она. Над нами, метрах в тридцати от земли, кружил парашют. Точнее, жалко трепыхался за своим хозяином, который отчаянно пытался справиться со спутанными стропами. Через секунду раздался гулкий хлопок, и в воздух поднялся столп пыли. Люди бросились к месту падения, крича и зовя на помощь.
– Адам, там врач нужен, – дернул меня Ларри.
Только тогда я пришел в себя и побежал со всеми. С упавшего уже сняли парашют, перевернули и пытались оказать первую помощь. Ларри растолкал всех, крича, что здесь врачи, подтащил меня к телу. От сильного удара череп плечевые кости у него выбились, руки болтались неестественно, шея была свернута набок, а часть черепа вдавлена внутрь.
– Однозначно смерть, – Ларри формально приложил палец к шее, но через пару секунд покачал головой.
Вокруг на минуту замолкли, но резко поднялся шум, который было уже не остановить. Женщины падали в обморок, мужчины выдвигали предположения, проверяли стропы, кто-то звонил в полицию, кто-то в скорую.
К нам подошла девушка, присела рядом с телом и провела рукой по слипшимся от крови волосам.
– Вы знали, что, когда человек умирает, его мозг живет еще десять минут? Значит, он еще жив и может меня слышать.
– Он вам родственник? Муж? Парень? – включился Ларри. – Может, не стоит…
– Последние десять минут. Вы понимаете? После этого у него не будет ничего. Разве вы не хотите, чтобы он слышал что-то приятное?
– Девушка, – Ларри начал раздражаться, – если он вам не родственник и не знакомый, отойдите в сторону. Приедет полиция и скорая, им не до разговоров будет. Человек умер, уже все равно, жив мозг или нет.
– Но вы же понимаете, – повернулась она ко мне, от ее взгляда у меня мурашки побежали по спине, – важно отпустить человеку грехи перед смертью, чтобы он ушел прощенным. Вы можете простить ему его грехи?
– Я не священник и не знаю его грехов.
– Это разве важно? Разве есть такие грехи, которые можно не простить перед лицом смерти?
– Наверняка есть, – я тоже начал испытывать негатив по отношению к ней, – убийство, например, изнасилование или издевательство над детьми.
