быстро полез в кошелек, отсчитывая смятые купюры.
Как назло, мелких не было, пришлось отдать большую, конечно, без сдачи, как благодарность. Но мне было все равно, я положил куклу на заднее сиденье и рванул домой. Нужно было успеть до того, как Оливия заснет и подарить ей куклу именно сегодня.
Припарковав машину у дома, я поднялся по ступеням и открыл дверь. Лора, как обычно, сидела на диване, уставившись в телевизор, Маркус играл в машинки у ее ног.
– Папа, – увидев меня, он отбросил машинки и подбежал ко мне, – ты мне что-то купил?
Я поцеловал сына в лоб.
– Это для Оливии.
Маркус застыл, непрерывно смотря на меня.
– Вот послушай, сынок, папаша твой совсем не стесняется, говорит о подарках своим потаскушкам прямо при живой жене.
Я так и застыл. Лора всегда говорила то, что думает, но до такого не опускалась никогда.
– С каких это пор ты свою дочь называешь потаскухой?! – рявкнул я, подходя к ней ближе.
– А что, – не осталась она в долгу, – будешь мне говорить, что купил это своему ребенку?
– Вообще-то да.
– Так запомни, муженек, у тебя сын, а он, слава богу, в куклы не играет!
– Сын не играет, а дочь играет. Или ты последние мозги пропила и забыла, что у тебя есть еще и дочь?!
– Ты больной ублюдок, – Лора замахнулась на меня, но плохо держалась на ногах и чуть не упала.
Я схватил ее за запястье и отшвырнул на диван. Маркус заплакал и забился в угол. Подняв сына на руки, я подхватил коробку с куклой и стал подниматься по лестнице.
– Не плачь, сейчас мы поднимемся наверх и подарим эту куклу твоей сестре.
– Какой сестре, пап? – прижался он к моему плечу, всхлипывая.
Сговорились они, что ли? Раньше Маркус не подыгрывал матери в ее пьяных фантазиях. Я ничего не ответил, решив не спорить с ребенком, на последней ступеньке поставил его на пол и открыл дверь в детскую. В комнате стояла кровать, стол и по всем стенам были нарисованные на обоях машинки. Ни кроватки, ни одежды, ни игрушек для девочек. Оливии там тоже не было.
2.1
– Где Оливия?
– Какая Оливия? – Маркус размазывал слезы по щекам.
– Сестра твоя! – рявкнул я что было силы.
– У меня нет сестрыыыы, – заревел сын во весь голос.
Я усадил его на кровать, вытер слезы и, стараясь говорить спокойным голосом, попытался убедить сына.
– Ты помнишь, я сегодня отвозил вас к бабушке? – тот кивнул. – Кто был в машине?
– Я и ты.
– И больше никого? – Маркус отчаянно замотал головой.
Ладно, что взять с ребенка, наверняка Лора решила устроить какую-то каверзу, оставила Оливию у матери и решила поиздеваться надо мной. Но не могла же она убрать абсолютно все вещи дочери из дома, должно было что-то остаться. В конце концов, фотографии же она не убрала, я сам рамки прибивал к стенам намертво,
