некоторые маленькие, в основном сельские, универсамы из той жизни, когда их хозяева пытались забить небольшие помещения разнообразными товарами под завязку.
Покупателей обслуживали трое продавцов, все жутко прилизанные. Наверно, маслом волосы смазали. Я пополнил свой запас инструментов и хорошие, прочные сапоги себе купил. Правда, при этом узнал не слишком приятную новость: сапоги в данное время для массовой продажи одинаковыми делают. Нет правых и левых, каждый одевается на любую ногу. Немного неудобно и непривычно, но ходить можно. Не нравится? Иди к сапожнику, он на заказ выкроит то, что тебе надо, только раза в два дороже. Ой, да хрен с ним! Куплены на вырост, на пару размеров больше, чем требуется; портянок в два слоя намотаю – и так сойдёт.
В дальней комнате увидел оружие. Душа запела. Шпаги с саблями проскочил с ходу, они меня сейчас мало интересуют, а вот за осмотр огнестрела я взялся основательно. От обилия старинного оружия с красивой отделкой сразу зарябило в глазах. Ё-малай! Да тут выставка раритета, не иначе. Это ж не девятнадцатый, это восемнадцатый век! Не удивлюсь, если в пересчёте на цены века двадцать первого здесь не одна тысяча зелёненьких бумажек валяется. Сюда нужно было моего приятеля-антиквара перемещать, он бы всласть порезвился, а мне, к сожалению, вся эта красота и на фиг не сдалась. Я не любитель разрисованных дуэльных пистолетов, да и аркебуза с резным прикладом и серебряной чеканкой по всему стволу мою душу не радует. Или это мушкет? Да какая, собственно, разница? В моих глазах они красивые игрушки, изящные пижоны, а мне необходимы хищные воронёные трудяги.
Постепенно рябь в глазах прошла, и я осознал очередную издёвку судьбы. Штуцеров и карабинов разных калибров полным-полно, но казнозарядок всего три штуки, и неясно, откуда они родом и кто ими разродился. Мелкашек дульнозарядных тоже раз-два и обчёлся. Ну а что ты, Саша, хотел? Ведь почти всё понял в тот момент, когда город рассматривал. О-хо-хо, надо долго со всем этим добром разбираться и внимательно изучать каждое ружьё.
Но не дают, гады: говорят, мал ещё. Револьверы в руки брать, соответственно, также не разрешают. Меня уже давно бы выперли из лавки, но совесть им, видать, не позволяет это сделать. Ха, или жадность: я тут много чего сторговал, вдруг опять какую-нибудь мелочь прикуплю. Оружие не продадут, не стоит и рыпаться.
В результате пришлось оценивать магазинную коллекцию револьверов на расстоянии, и я там из более-менее приличного лишь пару шпилечных «лефоше» разглядел. Ладно, после обеда вместе с Софой сюда придём и потрясём этих маслом намазанных. Чем чёрт не шутит, может, у них в подсобке оружейная заначка припрятана.
В следующей лавке дела обстояли ничуть не лучше, но нормального оружия обнаружилось ещё меньше. И терпеть моё любопытство долго не стали, вытурили через несколько минут. Я даже не успел приглянувшееся зеркальце для Машки купить, как меня, схватив за ухо, вывели на улицу. Больно, зараза! Еле остановил удар локтем по почкам выводившему.
Только к своим
