Ты ей сказал об этом?
– Лучше, чтоб она об этом не знала, – сказал Рудольф.
Джордах снова внимательно поглядел на него поверх лодки.
– Мне казалось, французский – один из твоих любимых предметов.
– Так оно и есть, – подтвердил Рудольф. – Пап, нет смысла терять время. Ты должен пойти с ней поговорить.
Джордах продолжал оглаживать дерево. Затем вытер пот со лба и опустил рукава. Натянул на голову кепку, накинул на плечи, как мастеровой, кожаную куртку и зашагал. Рудольф двинулся за ним, не осмеливаясь намекнуть, что, прежде чем идти в школу, ему следовало бы зайти домой и переодеться.
Мисс Лено сидела за столом, проверяя работы. В школе было пусто, но в окно доносились крики со спортивной площадки. За то время, пока Рудольф ходил домой, она успела по крайней мере раза три подкрасить губы. Рудольф впервые заметил, что они у нее тонкие и кажутся пухлыми только благодаря толстому слою помады. Она подняла глаза, когда отец с сыном вошли, и поджала губы. Джордах, прежде чем войти в помещение, надел куртку и снял кепку, но все равно выглядел как мастеровой.
Мисс Лено встала из-за стола.
– Это мой отец, мисс Лено, – сказал Рудольф.
– Здравствуйте, сэр, – сухо поздоровалась мисс Лено.
Джордах промолчал. Он стоял перед ее столом, покусывая усы, держа в руках кепку, – этакий покорный пролетарий.
– Ваш сын, по-видимому, сообщил, зачем я вас вызвала?
– Нет, – ответил Джордах. – Что-то не припомню, чтобы он мне что-либо сказал. – В его голосе слышалась какая-то особая, нехарактерная для него кротость, и у Рудольфа мелькнула мысль, а не боится ли отец этой женщины.
– Мне даже неудобно рассказывать. – И мисс Лено снова сорвалась на крик: – Безобразие!.. И кто бы мог подумать?! Лучший ученик!.. Значит, он не сказал вам?
– Нет. – Джордах терпеливо ждал с таким видом, точно он весь день и всю ночь раздумывал над случившимся, пытаясь понять.
– Eh, bien[4]. Бремя ложится на мои плечи, – сказала мисс Лено. Она нагнулась, открыла ящик и достала рисунок. Даже не взглянув на него, она положила лист от себя подальше. – Посреди урока, когда все писали сочинение, вы знаете, чем он занимался?
– Нет, – сказал Джордах.
– Вот, полюбуйтесь!.. – И жестом трагической героини она сунула ему под нос рисунок сына.
Джордах взял его и повернул к свету, падавшему из окон, чтобы получше разглядеть. Рудольф с тревогой всматривался в лицо отца, пытаясь угадать его реакцию. Он почти не сомневался, что тот сейчас развернется и даст ему затрещину, и думал, хватит ли у него мужества вынести удар, не дрогнув и не вскрикнув от боли. Однако по лицу Акселя невозможно было ничего прочитать. Казалось, рисунок заинтересовал его, но в то же время озадачил. Наконец он ткнул толстым пальцем в слова: «Je suis folle d’amour».
– Дело
Что ж (
