style="font-size:15px;"> Но Буркхарт Кребер, переводя на немецкий язык, оказался в немалом затруднении. Как передать по-немецки такой итальянский, которым говорил бы немец? Переводчик вышел из этого затруднения, решив, что главная особенность отца Каспара состоит не столько в том, что он немец, сколько в том, что он немец XVII века, и заставил его говорить на чем-то вроде барочного немецкого. Остается в силе и эффект «остранения», и чудаковатость отца Каспара. Однако следует отметить, что при этом не удалось передать другую комическую черту отца Каспара, который, намереваясь произнести по-итальянски «четыреста двадцать», колеблется. Немец сказал бы vierhundertzwanzig, и никаких осложнений не было бы, но отец Каспар, очевидно, думает о других случаях, когда, говоря, например, «двадцать один» (ventuno), что по-немецки будет ein und zwanzig, он внутренне переводил это как ипо е venti (букв. «один и двадцать»); потому он и колеблется, отдав предпочтение латинскому выражению. Вполне очевидно, что в немецком переводе эта игра не имела бы никакого смысла, и переводчик вынужден был убрать вопрос и ответ, соединив две реплики Каспара:
«Oh mein Gott, der Herr im Himmel vergebe mich, daβ ich Sein’ Allerheyligsten Namen unnütz im Munde gefüret. Doch zum Ersten: Nachdem König Salomo seinen Tempel erbauet, hatte er auch eine groβe Flotte gebaut, wie berichtet im Buche der Könige, und diese Flotte ist zur Insel Ophir gelangt, von wo sie ihm vierhundertundzwanzig Talente Goldes gebracht, was ein sehr gewaltiger Reichthum ist: die Biblia sagt sehr Weniges, um sehr Vieles zu sagen, wie wann man saget pars pro toto. Und kein Land in Israels Nachbarschaft hatte solch grossen Reichthum, was bedeutet, daβ diese Flotte muβ angelanget gewesen seyn am Ultimo Confinio Mundi. Hier». (Kroeber)
[† «О Боже праведный, Господь наш, иже на небесех, да простит меня, что Имя Его Пресвятое вcкую изрек я устами своими! Обаче, во-первых: выстроившу Царю Соломону Храм свой, построил он такожде изрядный караван морской[78]*, яко во Книге Царств говорится; и караван сей дошел на Остров Офир, откуда доставил ему четыре сотни да двадцать талантов злата; а сие есть богатство превеликое. Рече Библия весьма скудно, дабы изречь премного, яко в реторике говорится парс про тото, сиречь часть за целое. И ни в одной земле близ Израиля не было толикого богатства, а сие означает, что каравану сему морскому добраться надлежало до Ультимум Конфиниум Мунди, сиречь до самой крайней межи мира. Тут». (нем., Кребер)]
5.2. Утраты по соглашению сторон
Не перечесть тех случаев, когда адекватный перевод оказывается невозможен и автор уполномочивает переводчика пропустить слово или целую фразу, если при этом он осознает, что в общей «экономии» произведения эта потеря несущественна. Типичный случай такого рода – перечень странных и вышедших из употребления слов (техника, которую я позволяю себе частенько). Если из десятка слов, содержащихся в перечне, одно оказывается абсолютно непереводимым, не так уж страшно, если этот перечень сократится до девяти слов. Тэйлор (Taylor 1993) придирчиво и тщательно анализирует те случаи, в которых Уивер в своем английском переводе «Имени розы» пытается подобрать подходящие эквиваленты для перечней таких растений, как фиалка (viola), ракитник{♦ 39} (citiso), чабрец (serpillo), лилия (giglio), бирючина (ligustro), нарцисс (narciso), колоказия{♦ 40} (colocasia), акант (acanto), малабатр (malobatró), мирра (mirra) и опобальзам (opobalsami). Совсем несложно найти такие английские эквиваленты, как violet («фиалка»), lily («лилия»), narcissus («нарцисс»), acanthus («акант») и myrrh («миррис»). Что же касается чабреца (serpillo), то Уивер переводит это слово как thyme («тимьян»), и хотя чабрец – то же, что тимьян (ит. timo),
* В России конца XVII в. так называли флот.
