планы, один лучше другого.
Сесили хорошо запомнила то ошеломляющее впечатление, пусть и мгновенное, которое оказало на герцога Ашборна ее имя. Идя вместе с ним к карете, она мысленно с наслаждением все время возвращалась к этому воспоминанию.
Это был пустячок, но чрезвычайно приятный. Впрочем, она не могла отдаться полностью этому маленькому удовольствию: мешало то, что он шел подле нее, причем настолько близко, что это невольно оказывало на нее давление.
Хотя до особняка герцога Монфора было рукой подать, Рэнд настоял на том, чтобы проводить Сесили до дверей дома. Лондонские улицы вместе с ночным мраком источали угрозу, и она, несмотря на свои возражения, не могла не признать, что рядом с ним находилась в большей безопасности, чем если бы шла домой в одиночку.
Молва приписывала Ашборну недюжинную силу, ловкость и умение постоять за себя. Широкие плечи и самоуверенность отбрасывали прочь какие бы то ни было сомнения в справедливости этих слухов, более того, множество способностей герцога вызывали искреннее удивление.
Любопытно, каково чувствовать себя едва ли не совершенством почти во всем? Прискучить это вряд ли могло; скорее всего, для герцога Ашборна, добивавшегося всего почти играючи, это вошло в привычку. Об этом можно будет спросить его во время их встречи.
Сесили нахмурилась: встречаться с герцогом Ашборном было опасно – не такой он безобидный человек. Если бы не то злополучное письмо, она сторонилась бы его, словно прокаженного.
Молчание затянулось. Ашборн первым прервал его:
– Думаю, кое-какие бумаги вашего брата лежат на чердаке моего загородного дома. Я пошлю за ними.
Стараясь не показать своей радости, Сесили как можно спокойнее проговорила:
– Буду вам очень признательна. А когда я смогу получить их?
– В следующую пятницу я устраиваю бал-маскарад. Там нам будет удобнее всего укрыться от посторонних глаз.
– Герцог Монфор решает, какие развлечения мне можно посещать, а какие нет, – ответила Сесили, искоса поглядывая на своего спутника, и добавила: – Его светлость не одобряет посещение маскарадов дебютантками.
Особенно такими своенравными, как Сесили. Ашборн с любопытством поглядел на юную девушку. Его глаза сияли в темноте мягким светом.
– Внутренний голос мне подсказывает, что если вам чего-то захочется, то вы непременно добьетесь своего. Независимо от того, будет на то согласие вашего опекуна или нет.
Учитывая ее противозаконное проникновение в его дом, замечание Рэнда звучало не только убедительно, но и язвительно.
– Как бы то ни было, я не смогу быть на маскараде, поэтому…
Он взял ее за руку, и Сесили запнулась. Прикосновение его горячей и твердой руки было настолько властным, что она растерялась.
– Что вы себе позволяете, сэр?
Однако ее голос, хоть в нем и слышалось
