государь послать в пределы Литвы родственников Юшкиных. Пусть обскажут, кто такой есть самозванец!
– Не говори вздора, князь! – сказал Шуйскому царь. – Что даст сие? И король и вельможи знают, кто есть Юшка Отрепьев. Но он им надобен. Надобен в игре против меня!
– Я имею самые точные сведения, государь, что людей у Юшки слишком мало. Две тысячи солдат! И то не солдаты сие, но всякий сброд. Казаки, шляхтичи без монеты в кармане, беглые холопы.
– Артиллерия есть ли у них?
– Нет, государь. Воевода Мнишек не может дать вору артиллерии, ибо сам не имеет оной. Король Жигимонд не окажет ему в том помощи.
Годунов задумался. По пути самозванца, если рискнет он вторгнуться в пределы его государства, станут крепости. Без артиллерии их не взять.
– То верно, князь, но что будет, если…, – Годунов сделал паузу.
Василий Шуйский прекрасно знал, о чем хочет спросить царь. Годунов болен и может умереть. У него есть наследник царевич Федор Борисович. Но сможет ли наследник удержать власть? Вот что волнует царя.
– Если не станет меня, то станешь ли ты, князь, опорой сыну моему?
Царь внимательно посмотрел на князя. Слишком хорошо знал он сего хитреца. Статный боярин, научился придворной интриге у него самого. Ведь этому умному вельможе доверил он провести следствие по делу убиенного в Угличе царевича Димитрия Ивановича. И Шуйский привез ему такое заключение следственной комиссии, что было ему Борису надобно. Хорошо показал себя князь во время серпуховского похода* (*серпуховский поход – 1598 год) на татар, будучи в должности воеводы Большого полка.
«Нет, – подумал царь. – Не станет он стоять за Федора, если выгоды своей в том не почует. Он самозванцу дорогу на Москву откроет, коли ему сие надобно будет. Что ему Русь? Эти Шуйские о себе лишь и пекутся. Но сейчас трогать его нельзя. Не время!»
– Я верный слуга твой, государь, – склонил голову князь.
– Верю тебе, князь и боярин! – сказал Борис, хотя не верил ему совсем.
Шуйский также понял истинные мысли Бориса Годунова.
«Юлит! Не верит, но обидные слова молвить страшится. Чует, что помереть может. И как тогда его сыну быть? Надеется, что поддержат его бояре».
Царь продолжил:
– Станешь верным для нового царя Федора – быть тебе, князь, в великом почете.
– Я верный твой слуга, государь и для сына твоего опорой стану среди бояр.
– Хорошо, князь. Помни свое слово. А покуда иди. Я хочу остаться один.
Шуйский поклонился и вышел из царских покоев…
***
Когда князь покинул покои царя, к Годунову пришел оружничий Семен Клешнин.
– Государь!
– Семен? Это ты? Я звал тебя?
– Я принес новости, государь.
– Тяжко мне, Семен. Нет людей верных. Все изменить готовы.
– Не все, государь.
– Ты о себе, Семен? Тебе одному
