к себе. Слишком близко. Его горячее дыхание обжигало кожу на лбу.
– Это чудовище… обидело Ройю?
Возможно, из-за близости их тел Шахразада поняла, что паренек подразумевал под этими словами, и почувствовала прилив ужаса. Она широко распахнула глаза и заверила:
– Нет, он и пальцем ее не тронул.
Теймур внимательно рассматривал пленницу в напряженном молчании, находясь так близко, что наверняка видел, как сильно бьется жилка у нее на шее.
– Ты рассказывала халифу сказки. Не пытаешься ли провернуть тот же самый трюк и со мной?
Шахразада слышала, как с каждым словом решимость противника крепла, и понимала, что нужно действовать. Она сбросила его руку, ударила кулаком в плечо и приготовилась бежать, однако Теймур с неожиданной ловкостью перехватил девушку и сделал подсечку, повалив на пол.
Шахразада упала со всего размаха и задохнулась от резкой боли в боку, впервые испытав страх, который накрыл холодной волной. Этот тощий хорек оказался слишком силен и жилист. Раз нельзя одолеть его в сражении, нужно попытаться урезонить.
Хотя существовал и иной способ: обмануть, запутать.
Вслед за волной страха последовал прилив гнева. Шахразада впилась ногтями в запястье Теймура, державшего ее за шею, больше не испытывая к нему ни капли сочувствия. Капля сострадания растворилась в море ярости.
Роковая черта превратилась в бездонную пропасть.
Этот не ставший еще мужчиной юнец вызвал к жизни самый древний страх, инстинктивный ужас жертвы перед хищником. Ужас, который давно уже прятался в дальнем уголке сознания Шахразады.
– Что ты задумал, Теймур? – отчаянно стараясь, чтобы голос прозвучал спокойно, спросила она.
На лице юнца отражалась внутренняя борьба, пока он смотрел на свою жертву. Сквозь триумф от одержанной в схватке победы проглядывали страх и неуверенность.
Шахразада не собиралась молча лежать и ждать исхода этого сражения.
– Планируешь взять меня силой? – потребовала она ответа. – Или пытаешься только припугнуть? Чего ты хочешь добиться с помощью столь примитивного злодеяния?
Теймур заморгал, явно не ожидав от жертвы такой смелости и присутствия духа. Или просто удивился, что она озвучила его постыдные намерения.
Шахразада понимала, что зря дразнит юнца. Знала, что может лишь подтолкнуть его к решительным действиям. Но не могла – и не хотела – молча сдаться на милость этому трусу. Она будет сражаться до последнего вздоха.
Пару мгновений Теймур колебался, однако потом стиснул зубы, всем телом навалился на Шахразаду, с удивительным проворством вытащил кинжал из ножен и приставил острие к ее горлу.
– Думаю, халиф все же испытывает к тебе чувства, иначе вряд ли оставил бы в живых.
– Халид ибн аль-Рашид мало что ценит, – спокойно сказала она, решив сосредоточиться не на прикосновении холодной стали к коже, а на своем гневе. – Какое-то время я его забавляла. Не ищи иного объяснения. Ты и сам сказал: он настоящее чудовище, –
