предки еще были дикарями и, одетые в звериные шкуры, бродили по горам. Ему было известно, что задолго до Гомера жили вавилонские певцы, слагавшие гимны о богах и героях, и что ассирийцы умели определять солнечные затмения за четыреста лет до Фалеса[18]. Он знал также и о том, что в то время, как греки верили сказкам, что Столбы Геракла – предел света, финикийцы вышли в океан. «Многому можно поучиться у варваров», – любил повторять Мидаклит. Особенно понял он это здесь, в Карфагене.
– Над чем ты задумался, учитель? – послышалось вдруг.
Мидаклит обернулся.
– Это ты, Ганнон? – радостно воскликнул грек, поднимаясь навстречу гостю. – Как я рад, что ты не забыл дорогу к моему дому!
– Я ее найду и с закрытыми глазами, учитель, – улыбнулся Ганнон. – Это дорога моего детства, а тогда я был так счастлив!
– Я слышал о бедах, свалившихся на твои плечи. Пусть боги вдохнут в тебя мужество!
– Не будем об этом говорить. – Ганнон нахмурился. – Я принес тебе одну вещь. Думаю, она тебя заинтересует. Вот! – и он протянул греку табличку.
Мидаклит взял табличку, перевернул ее, поднес к глазам. Ганнон видел, как задрожали его руки, а кончики пальцев, державшие пластинку, побелели.
– Откуда она? – выдохнул грек.
– Из этого щита. Выпала.
Грек взял щит обеими руками, и на лице его появилось выражение восторга и удивления. Выставив вперед правую руку, он стал читать нараспев:
Щит из пяти сложил он листов, и на круге широком
Много чудесного бог, творец вдохновенный, представил.
Изобразил он и землю, и синее небо, и море,
Солнце в пути неистомное, полный серебряный месяц,
Все прекрасные звезды, какими увенчано небо.
– Твой любимый Гомер? – с улыбкой спросил Ганнон.
Он знал страстную любовь учителя к этому греческому певцу и немного посмеивался над ней. Многое из того, что Ганнон слышал от Мидаклита о войнах и странствиях, описанных Гомером, казалось ему вымыслом, красивой сказкой.
– Да, – отвечал грек, – и щит, который ты мне принес, может быть, столь же древен, как доспехи, выкованные для Ахилла[19] и воспетые Гомером. Только на этом щите изображены не сельские труды и не сечи, как на Ахилловом щите, а великий подвиг мореходов, вышедших за Столбы Геракла.
– За Столбы Геракла? – воскликнул Ганнон. В голосе его прозвучало недоверие.
– Да, за Столбы Геракла! – подтвердил грек. – Или за Столбы Мелькарта, как называете их вы, карфагеняне. Видишь, как искусно художник изобразил две скалы, встающие из волн? Это и есть рубеж Внутреннего моря и океана, обтекающего землю[20]. Корабль плывет на запад, дорогой солнца. Великое светило наполовину погружено в царство ночи.
– Но что это за люди? Чей это корабль? –
Фалес – знаменитый древнегреческий ученый и мыслитель конца VII и начала VI века до н. э. Ему принадлежит ряд выдающихся научных открытий. Особую славу ему принесло предсказание солнечного затмения 585 года до н. э.
Ахилл, или Ахиллес, – в греческой мифологии один из могущественных героев, осаждавших город Трою. Ссора Ахилла с предводителем ахейцев Агамемноном и его победа над троянцами составляют главное содержание «Илиады» Гомера.
Согласно географическим представлениям древних, вся суша была окружена великим потоком – океаном.
