свою страну каналами, и она расцвела, как весенний цветок. Они возвели прекрасные дворцы и храмы богу моря. На своих судах они совершали далекие плавания. Не было на земле народа богаче и счастливее атлантов. Но однажды послышался страшный подземный гул. Земля под ногами атлантов разверзлась. Хлынули волны, и Атлантида исчезла в пучине океана.
– У наших жрецов, – заметил Ганнон, – ты услышишь и не такие басни. Где это видано, чтобы целый материк исчез под водой! Должно же было что-нибудь от него остаться. И почему об Атлантиде ничего не знают в Карфагене?
– По словам Солона, – возразил Мидаклит, – катастрофа произошла десять тысяч лет назад. Тогда не было ни Карфагена, ни его отца – древнего Тира[22]. Поэтому твой народ и не слышал об Атлантиде. Египтяне же древнее вас. Остатки Атлантиды надо искать за Столбами.
– Что ж, давай их поищем с тобой?
– Ты смеешься над своим старым учителем! Думаешь, я не знаю, что грекам под страхом смерти запрещено выходить за Столбы? Ведь закон этот принят по настоянию твоего родителя, да будут к нему милостивы подземные боги.
– Я не смеюсь над тобой. – Ганнон взял грека за руку. – Закон грозит смертью греческим купцам, а не тебе. Я не смеюсь, учитель! Ты знаешь, что я задумал? Мы обоснуем на землях Ливии колонии, а после этого на нескольких кораблях выйдем в океан. Мы должны узнать, можно ли обогнуть Ливию. Мы поищем твою Атлантиду! Поедешь со мной?
Вместо ответа Мидаклит заключил Ганнона в объятия.
В совете тридцати
За длинным прямоугольным столом сидят раби[23], с каждой стороны по четырнадцать. В зале жарко. Лица советников покрыты капельками пота. Многие дышат, как рыбы, вытащенные из воды.
У узкой стороны стола – два сиденья со спинками из слоновой кости. На одном из них восседает Миркан. В одежде суффета он кажется еще более тучным. Место другого суффета пустует: новый суффет, вместо погибшего Гамилькара, еще не избран. Выборы должны состояться через несколько дней.
Распахнулись двери из желтого кедра. На пороге появился Ганнон. Приветствуя советников почтительным поклоном, он произносит:
– Да снизойдут на вас милость и благословение богов!
– Что тебе нужно от Совета? – спрашивает Миркан, не поворачивая головы.
– О мудрейшие из мудрых! – еще раз поклонившись, начинает Ганнон. – В Сицилии мне пришлось пережить горький день Гимеры. На родине я узнал страдания народа нашего. Знойный ветер иссушил поля. Люди насытились горем и напились слезами, как вином. Город не может помочь своим сыновьям. У нас нет хлеба. У нас нет серебра и золота, чтобы купить хлеб. Но за Столбами лежат благодатные земли. Там хватит места для всех, и там много золота. Если вы дадите мне корабли, я поведу людей в эти земли. Я увезу бедняков и привезу золото – столько золота, что можно будет нанять тысячи наемников. У Карфагена будет
Тир – финикийский город, основавший ряд колоний в западной части Средиземноморья, в том числе Карфаген.
Раби – старейшины Карфагена.
