достоверности.
Во-первых, документально доказаны значительные размеры их землевладений. По подсчетам А. В. Арциховского, тысяцкие Берденев и Есипов (XV в.) имели по 9 вотчин, посадник Кузьма Феофилатов – 13, Яков Федоров – 10, Василий Казимир – 14.[558]
Во-вторых, судя по летописным сведениям, они обладали весьма значительными богатствами помимо недвижимости. Об этом говорят описания тех случаев, когда недовольство населения должностными лицами выливалось в разграбление имущества. Показателен в этом отношении бунт горожан в 1208 г. Рассердившись на посадника Дмитрия «с братие», горожане «…идоша на дворы их… и имение и богатство их поимаша и села их… и потаеныа сокровища их изыскаша, и поимаша без числа кождо себе, а избыток разделиша на человека по три гривны по всему граду; а кто что взем утаил, а тех един Бог весть, и от того мнози Новогородци разбогатеша…».[559] Возможное преувеличение летописца не умаляет достоверности предположения об изрядной состоятельности посадника.
Исходя из данных о владениях тысяцких, «передних» мужах сотских, а также безвозмездном характере выборных должностей, вывод об определенном достатке можно отнести и к другим выборным лицам.
Принадлежность к определенной территориальной единице как критерий отбора отнюдь не равнозначен современному цензу оседлости. Из летописи известны случаи, когда должности посадников и тысяцких получали лица, ранее изгнанные за пределы Новгорода или не живущие в самом Новгороде. Критерий принадлежности к определенной территории означал, что избранный, в отличие от князя, не был «чужим» по рождению населению данного сообщества. Поэтому с момента утверждения выборного порядка замещения должности случаи перевода или прихода иногородца были редки.
В отношении должности посадника рассматриваемое условие часто представляется как принадлежность к определенному концу. Проблема состоит лишь в датировке соответствующей практики. По мнению В. Л. Янина, посадник – представитель боярских семей определенного конца. Конец в его трактовке – это не только часть целого, но и «совокупность таких боярских гнезд, патронимий, изолированных одно от другого пустыми пространствами».[560] Благодаря патронимической системе конец выступал на общегородской сцене как цельная политическая единица, способная выдвинуть и поддержать своего посадника – представителя одного из кончанских боярских родов. Упоминание о существовании нескольких посадников В. Л. Янин также связывает с представительством от концов: «Реформа Онцифора Лукинича конституировала посадничество из шести представителей, по три от Софийской и Торговой стороны, причем у Плотницкого конца на Торговой стороне – два посадника».[561] По мнению И. Я. Фроянова, «кристаллизация кончанских объединений в качестве структурных единиц общины Новгорода»[562] относится лишь к началу XIII в.
Но некоторые факты заставляют усомниться в точности хронологического показателя приведенных
ПСРЛ. Т. 10. С. 58.
