издавая пофыркивающие звуки, похожие на сдерживаемый смех. – Но если бы ты впрямь верил в то, что все кончилось, ты бы сюда снова не пришел. Мертвецы не успокоились, они собираются причинить много несчастий. Зло не спит.
– Конечно.
– Ладно, ты все-таки не так уж глуп.
– Не так уж, – соглашаюсь я.
– Приходят призраки. Они уже в воздухе. Их невозможно остановить не принеся даров.
Мы еще какое-то время наслаждаемся хорошей вечерней погодой. Я выкуриваю пару сигарет и разглядываю звезды, проступающие на багровеющем небе со стороны востока. Наконец она встает и приглашает меня в дом, где усаживает на шаткий стул со спинкой из перекладин. В очаге нет огня – только раскаленные угли, на которых кипит ее зелье.
Она предлагает мне стакан самогона, и я делаю глоток, падающий мне в глотку подобно неуправляемому поезду.
Следовало бы закашляться, но рвотный рефлекс полностью исчез. Слезы текут у меня по щекам, и Вельма Кутс говорит:
– Сама делала. Мягкий, правда?
– Уф!
– Фе. Я думала, тебе понравится.
Я сто лет не пил самогона и уже чувствую, как начинает трескаться эмаль на зубах. Черная жидкость выплескивается на раскаленные камни, шипит и брызжет. Противный рыбно-мясной запах на момент усиливается, потом слабеет.
Интересно, это то же варево, куда я отлил свою кровь, или новая порция? Может, Доди припасла немного уксуса моих братьев, и мы теперь совсем в новом мире жертвоприношения. Летучие мыши, корчась, пытаются прорваться через порог, а по полу прыгают широколобые сцинки.
Вельма все еще крепко сжимает нож, и я боюсь в любой момент получить удар по шее.
– У тебя в доме черт-те что, – говорит она.
– Как у всех.
– Не до такой степени.
Это правда, и я было начал говорить, что подумываю отослать Доди обратно домой, но решаю этого не делать. Не хочу опять выносить за братьями утки, кормить сердитые слюнявые рты и протирать губкой вонючие сплетшиеся тела. Доди стала необходима в нашем доме, как и рассчитывала Вельма Кутс. Ничего страшного, мы справимся, думаю я, и спрашиваю Вельму:
– Ты видела Драбса Бибблера?
– Бедняга на особом счету у Бога.
– Это я понимаю.
– Он заработал право идти своим путем, если так решил. Не пытайся его искать.
– Он мой друг.
– Ты в этом уверен? – говорит она.
– Да. Может, ему нужна моя помощь.
– Кажись, время для нее давно вышло.
В ее голосе звучит почти осуждающий тон, словно ее злит, что я вообще встал у него на пути. Некоторые люди думают, что мне следовало дать Драбсу вырасти и жениться на Мэгги – девушке, которую он любил больше всего на свете. Я могу это понять.
– Расскажи мне о карнавале, – прошу я.
Впервые за все время Вельма Кутс не желает встречаться со мной глазами. Что-то очень похожее на тревогу мелькает на ее лице. Она чешет кончик носа и
