Взаимодействие между магом и хранителем – это что-то большее, чем слепое подчинение.
За окном окончательно стемнело. Погасли фонари, и небо усыпало разноцветьем звезд. Я долго не могла уснуть. Просто не спится, и всё. Слишком много в голове кружит мыслей.
Что с ними делать – вот загадка.
Следующим утром стояла самостоятельная отработка, которую я нагло пропустила ради того, чтобы прокрасться в тренировочный зал. Там занимались рабы.
Я сидела на корточках под пыльными трибунами и, стараясь не чихать, рассматривала зал. Ветер стоял у дальней стены, и выражение его лица было не разглядеть. Но он старался. Прыжок. Поворот. Отбил удар воздушного потока деревянным мечом. Кувырок. Неловко покачнулся, но устоял, опершись на рукоять меча.
Недурственно для того, кому вчера обещали смерть.
Про Севера и говорить нечего – хорош. Чувствует свое тело и умеет управляться им. Каждый пас выверен, и в глазах читается понимание ситуации. Ни единого лишнего движения. Прирожденный хранитель.
Я верю в своих рабов. Они справятся. Оба дойдут до конца.
Тем тяжелее будет выбрать, кого взять с собой, а кого оставить дома. Ибо не может быть двух хранителей у одного боевика.
Единственное, что смутило меня на тренировке – я уловила потоки природной, чистой энергии, которые витали в воздухе. Словно тренер отбирала энергию у рабов и вновь напитывала их ею.
Но откуда у раба магия? Способных детей среди рабов отбирают и обучают в специализированных школах.
Хм, непонятно. Об этом тоже надо спросить отца в письме.
В остальном, не считая той мелкой странности, весь день прошел в обычных хлопотах. Ничего нового.
Ночь тоже обошлась без потрясений.
Зато следующим утром, спеша в столовую на завтрак, я столкнулась в коридоре с Еленой. Странно, обычно та не ходит без Джоанны.
– Алиса! Прости меня, пожалуйста, – подруга всхлипывала, утирая слезы шелковым платком. – Я никогда больше не трону твоего раба, – клятвенно пообещала она. – Это неправильно и гадко, согласна. Сама не знаю, о чем мы думали. Мне было бы неприятно, если бы кто-то распоряжался моим Клевером.
– Где Джо?
– Она… – Елена замялась. – Всё ещё считает, что ты была неправа, когда запретила наказывать раба. Но я так не думаю. Она просто… ну, ты знаешь… не любит, когда кто-то противится её мнению. А я… Что сделать, чтоб ты меня простила?
Я равнодушно пожала плечами. Что сделать? Ничего. Можно продолжить общение, потому что в одиночестве хуже и гаже. Мы будем общаться ради необходимости, но от былого доверия не осталось и следа. Переживем четыре недели и разойдемся по разным сторонам. Ведь так поступают чужие люди.
– Всё хорошо.
– Ура!
Елена кинулась мне на шею и вновь разрыдалась. Кажется, вполне искренне. Я безразлично похлопала её по спине, думая, что всё налаживается.
Но спокойствие только снилось.
