послал. Когда я открыл первую мастерскую, то по неопытности нанял туда троих слесарей и кузнеца. Думал, что обойдусь своими силами. Какой там! Как посыпалось на меня заказы, я за голову-то и схватился. Ну, думаю, пропаду без помощника. А где хорошего и толкового инженера найти. Стал я ходить по всяким выставкам и собраниям Технического общества, слушать доклады. Там и познакомился. Он в тот момент ушел с какой-то мануфактуры и подыскивал себе новое место службы. Мы когда с ним разговорились, я понял, что он науку и технику хорошо знает, и технологии. Смекнул, что такого толкового специалиста упускать нельзя. Положил ему хорошие подъемные, чтобы к себе никто больше не переманил. И даже у себя во флигеле предложил пожить. И как видишь, не прогадал, – довольно ухмыльнулся Федор Кузьмич. – А ты чего о нем вспомнил?
– О немцах заговорили и вспомнил, – пояснил Иван. Он представил себе радостные глаза жены, когда она утром смотрела на инженера, и помрачнел. Федор Кузьмич, не подозревая о настроении брата, продолжал расхваливать Гиммера:
– Отработал у нас три месяца и попросил разрешение найти ещё специалистов. Я разрешил. Нашел он таких же немцев, как сам. А те, чтобы зацепиться в Петербурге, готовы землю рыть. Набрали людей и работали, как черти! Так они мне и возвели весь завод с котлована. Через полгода он сбежал от нас на съемную квартиру. Наверно, я ему надоел: на заводе он меня видел, и дома, Однажды пришел и говорит, так, мол, и так, отпустите с миром. Всю работу сделал, завод построил и нашел другое место службы. Он меня этим своим заявлением как обухом по башке ошарашил! Не хотел я его отпускать и предложил жалованье повыше, так он не соглашается. Стал я его уламывать и так и этак – нет, и все. А тут на завод к тебе понадобился инженер, вот я и предложил ему запустить его. А уж потом, если захочет, уйдет. Он подумал недолго и согласился. Так и переехал в Москву. А иначе ушел бы, – сказал Федор, зевая. – Что-то меня, братец, развезло. Пойдем-ка, пожалуй, спать.
– Ну пойдем, коли так, – отозвался Иван. Он положил карты на стол и взглянул на окно. Давно наступила тихая и теплая сентябрьская ночь. Где-то в темной глубине осеннего сада выводил свою сонную песенку маленький зяблик или шустрая синичка. Теплый свет канделябров мягко озарял задумчивые лица братьев.
Федору было хорошо и уютно сидеть в мягко очерченном на ковре круге желтого света от горящих свечей. Как будто и не было за спиной долгих прожитых лет. На миг ему даже показалось, что кто-то невидимый любезно приоткрыл перед ним давно запертую дверь, чтобы он снова вернулся в свое далекое счастливое детство…
Иван же, более суровый и сдержанный в проявлении эмоций, в эту минуту неожиданно тоже почувствовал уверенность и тепло, исходящие от брата. Это была его, Иванова родная душа и надежная опора. Но он знал, что такая прочная невидимая связь может существовать только между близкими друзьями, полностью понимающими друг друга. – Ну что? Пойдем на боковую, – нарушил он тишину.
– Да, пойдем пожалуй, – откликнулся Федор и поднялся, растирая затекшее колено. – Куда прикажешь идти?
5
Иван
