Не ожидал, что могу растеряться в такой ситуации. Точнее, просто не ожидал такой ситуации.
– Почему не ожидал ситуации? – Соня пожала плечами. – Всякое может случиться.
– У меня был с собой травмат. То есть должен был быть. Мне казалось, что я положил его в чемодан. Но оказалось, что нет. Я за ним побежал наверх, потому что… он так тебя держал… Я не представлял, как тебе помочь! – воскликнул Максим.
В этом возгласе было такое сильное волнение, какого Соня не замечала в нем ни разу за все время, что они были вместе. На мгновенье ей стало даже жаль, что сама она ничего подобного сейчас не чувствует.
– Ты, наверное, подумала, что я мог бы его ударить, потому что кунг-фу занимаюсь, – сказал он.
– Я ничего такого не подумала, – ответила она.
И тут же поняла, что обманывает его – именно так и подумала. Ей стало стыдно за свой машинальный обман.
– Хочешь кофе? – спросила она.
– Не хочу. Но выпью, если нальешь.
Может, он не кофе сейчас хотел бы, а водки. Но водки у Сони не было. Не ставить же на стол недопитую бутылку испанского вина. Оно располагает к неспешному разговору, который совсем не нужен. Ей – не нужен.
Словно мысленная ворсинка, свербящая и раздражающая, шевельнулась у нее в голове, как только она подумала, что ей не нужен разговор с Максимом. Как странно ее спокойствие сейчас!
Перешли в кухню. Соня вставила в кофеварку новую капсулу. Точно такая же кофеварка была и в его квартире, поэтому она знала, что он любит крепкий колумбийский кофе.
– Кунг-фу совсем не так эффективно, как кажется, – сказал Максим.
– Да?
Соня поставила перед ним узкую фарфоровую чашечку с супрематическим рисунком.
– Это скорее своего рода йога, чем способ самообороны. Как и всё, чем мы занимаемся.
Она хотела спросить, кто эти «мы», но неожиданно сказала:
– Говорят, эффективна борьба Голицына.
– Не знаю такую.
– Да и я не знаю. Слышала когда-то. Случайно и давно.
В тягостном молчании та мысленная ворсинка раздражала Сонино сознание все больше, все резче. Ей показалось, это свербящее напряжение вот-вот разрешится, но чем же оно может…
Из комнаты донесся такой грохот, будто обрушилась стена. Соня вздрогнула, вскочила и выбежала из кухни.
Стена, конечно, была цела, но висевший над окном карниз с нее сорвался. Упавшие шторы смахнули на пол все, что стояло на консоли. Шкатулка с украшениями упала тоже, и сережки-колечки раскатились по ковру.
Прежде чем Соня сообразила, как это могло случиться, шторы зашевелились и из-под них вылез Бентли. Как ни в чем не бывало он прошел через всю комнату к своей корзинке из-под цветов, забрался в нее, свернулся клубочком и уснул.
Странно, что она не сразу поняла, от чего мог быть грохот. А может и не странно, котенок ведь до сих пор остается в слепом пятне ее жизни, поэтому…
И тут яркая, как молния, догадка осветила ее сознание.
