улыбнулась женщина, – спасибо вам и счастья.
Богдан практически на буксире дотащил меня до своей машины, а я была словно в прострации.
– Покажи свидетельство.
– Чтобы ты его порвала с психа? Ну уж нет. Я столько старался, тебе сначала прийти в себя надо.
– Покажи.
– Только в моих руках. – Мужчина понял ладони и показал мне красивую розовую бумагу с гербовой печатью. Она так была похожа на настоящую. У моих мамы и папы была такая же. Глаза бегали по строчкам, пытаясь вычленить нужную информацию, и когда я наткнулась на строку с присвоенными фамилиями после заключения брака, то меня прорвало.
– Что значит Залесская Аврора Сергеевна? – заорала я во всю мощь своего голоса. Потому что все это было не то что слишком похоже на правду – все это действительно было правдой. Самой настоящей правдой. Еще и со сменой фамилии. Гадство!
– Упс… – усмехнулся Богдан и тут же спрятал свидетельство в бардачок. – Не учел этого.
Залесский протянул мне паспорт и завел машину.
– Сначала в банк или ужинать? Хотя для ужина еще рановато.
– В банк, – бесцветным голосом произнесла я и провела подушечками пальцев по печати в паспорте.
Неужели она и правда была настоящей?
– Цифра красивая.
– Что? – нахмурился Богдан, не отрывая взгляда от дороги.
– Мы ровно пятитысячные.
– Вау, – усмехнулся Залесский, – ну это судьба, Рыжик. Хотя я не сомневаюсь, что если бы мы поехали в котирующиеся дворцы бракосочетания, то стали бы десятитысячными. Ну? Выше нос, Рыжик.
– Зачем тебе это? Ведь не в брате дело, да?
– Вот если уживемся – расскажу, – улыбнулся Богдан и сильнее вдавил педаль газа.
В банке меня ждал очередной сюрприз. Хорошо, что Богдан согласился со мной не идти, иначе как бы я ему объяснила сто тысяч на карте? От его брата! Неужели Олег решил, что именно столько стоил мой телефон? Да никогда на свете я бы не купила себе кусок звонящего железа за такие деньги. Меня вполне устраивал мой телефончик за десять тысяч.
Я заблокировала карту, заказала новую и сняла со счета ровно пятнадцать тысяч: пять – оставшиеся с зарплаты, и десять на телефон. Остальные вернуть. Срочно.
Богдан сидел, откинувшись на спинку сиденья, с закрытыми глазами. Как я захлопнула дверцу, он поинтересовался у меня:
– Удачно?
– Не очень, – нервно произнесла, кусая губу.
– Что? Успели снять все деньги? Блин, Рыжик, я не удивлен, – устало сказал он.
– Нет-нет. Просто их слишком много.
– Кого? – Залесский подался вперед и повернулся ко мне.
У него были потрясающие глаза: бездонно светлые и завораживающе зеленые. У меня самой были зеленые, но не такие. Мои были темными, почти болотными и, в общем-то, не особо и красивыми. У Богдана же цвет можно было легко спутать
