донесся тревожный конский топот. Сердце кольнуло в предчувствии беды. Повернувшись к иконам, воевода широко перекрестился, накинул подвернувшееся корзно и в одном исподнем бросился на крыльцо.
Спешившиеся всадники уже снимали с коня чье-то тело. Одни держали его на руках, другие освобождали ногу из стремени. Отцовское сердце поняло: в дом пришла беда. Сеча упал перед сыном на колени, поднял его голову.
– Сынок, очнись! Сынок! – это был вопль убитого горем человека.
На его крики выскочил Аким. Бывалый воин сразу оценил обстановку.
– Пусти, воевода, – властно скомандовал он. Сеча отпрянул. – Перенесите его на крыльцо. Да подстелите что-нибудь.
Аким припал ухом к груди юноши и поднял вверх руку. Все замолкли.
– Жив! – сказал он радостно и принялся осматривать кровоточащую рану. Внутри на ощупь определялся осколок стрелы.
– По всему видно, рана глубокая. Это опасно. Не была бы еще стрела отравлена. – Аким задумался. – Слышь, воевода, тут не обойтись без твоей колдуньи…
Воевода уже успел совладать с собой. Лицо приняло решительное выражение.
– Да, его срочно нужно везти в Глушиный бор. Дорогу туда помнишь?
Аким утвердительно кивнул.
– Поедешь, Аким, без меня. Передашь колдунье от меня нижайший поклон, но не говори, что это мой сын. Не знаю, успокоилась ли старая. Я ей благодарен за мое спасение, но за внучку она, наверное, все еще гневается. Скажи ей, что она была мне дорогой женой. И память о ней я храню свято.
Лицо Акима просветлело.
– Да она уже, наверное, все забыла. С той поры, почитай, два десятка лет прошло. Сколько воды утекло! Что-то не слышал о ней в последнее время…
Воевода приказал трогаться, не теряя времени. Аким шел первым, поминутно оглядываясь на раненого и одновременно зорко поглядывая по сторонам. Он торопился. Надо было скорее миновать открытую местность, и вообще надо было спешить. Дорога́ была каждая минута.
– Слышь, Аким, – окликнули его сзади. – Кто-то скачет.
Аким оглянулся. От городских ворот скакал какой-то всадник. Аким хотел было остановиться, но, взглянув на Аскольда, решил этого не делать, и пришпорил коня.
Всадник медленно приближался. Когда расстояние между ним и отрядом значительно сократилось, он замедлил ход. Так, повиснув на хвосте, и шел за отрядом. Он был одет в легкую военную одежду и хорошо вооружен. Низко надвинутый шлем и ворот кольчуги скрывали его лицо. Аким так ни разу и не остановился, хотя непонятный всадник вызывал у него недоумение.
Когда вошли в лес, шаги незнакомца послышались ближе. «Боится отстать», – догадался Аким. Он тихо подозвал ближайшего дружинника и велел вести отряд в прежнем направлении. Сам притаился за густым черемуховым кустом, пропуская своих, и стал ждать, держа оружие наготове. Топот приближался.
