вояки РККА шашку в руки и – вперед. В гражданскую войну так и побеждали.
Но гражданская война отгремела, будущая же будет совсем другой, требующей высшей математики, точных исчислений и бережного учета всех материальных ресурсов, и прежде всего экономических. Российская же экономика отстает от западной, поэтому ее нельзя безрассудно бросать на обеспечение сокрушительного удара: этак можно и пробросаться. Экономические крохи, как и всякие крохи, следует скрупулезно распределять, постоянно оставляя запасец. А это и есть измор, или выжидательная – оборонительная – стратегия.
Она же, эта стратегия, призвана щадить людей, живую силу армии, побеждать не за счет человеческих жертв, а за счет воинского искусства. Измор противника – это как конечный итог сбережение собственного народа, спасение армии, сохранение жизни восемнадцатилетних пареньков, которым дали в руки винтовку и послали на смерть.
А им смерть не сестра, винтовка же – не подруга. Дома их невеста ждет, чтобы свадьбу играть, детей рожать, хозяйство поднимать и смерть гнать со двора хворостиной, как чужую бодливую козу.
Сокрушение же – бросать на рога смерти тысячи бойцов, о коих невеста поплачет, да их и забудет. И детей у них не родится, и хозяйство поляжет, как побитые градом колосья. И каждая градина – с кулак, поскольку какое же без кулака сокрушение.
Ребенком сравнивали с Наполеоном
Тухачевский всего этого не понимал. Вернее, понимать отказывался и даже более того – придавал своему отказу выражение, свойственное тем, кто решительно не приемлет нечто заведомо неверное, вздорное, безнадежно далекое от какого-либо намека на истину.
Не приемлет и всем своим видом показывает: ах, увольте! Этот ваш измор если и уморил кого-то, то лишь одного меня!
Вот и Михаил Николаевич своим упрямым непониманием как бы говорил: внесите во все это хотя бы частицу здравого смысла, и я приму ваши рассуждения, хотя это будет мне стоить насилия над собой. Но я пересилю себя вам в угоду – пересилю, чтобы показать, что у меня нет к вам неприязни и антипатии, а меня волнует лишь элементарная логика и здравый смысл.
На самом же деле никакой не смысл, а именно неприязнь и даже ненависть к Свечину были у него на первом месте, хотя Михаил Николаевич всячески это скрывал и не признавался даже самому себе, что Свечина он ненавидит. Однако себя не обманешь. К тому же Тухачевский был слишком склонен к самоанализу, чтобы он мог долго играть с собой в прятки.
В конце концов он поставил себе неутешительный диагноз, сводящийся к тому, что Свечина он, мягко говоря, недолюбливает. А если быть честным перед самим собой, попросту… ненавидит. Это можно расценивать как его недостаток или даже, если угодно, порок, но это так. Зато подобная откровенность с самим собой позволила ему сделать себе уступку хотя бы в том, чтобы ни при каких условиях не признаваться, что все недобрые чувства к Свечину вызваны сознанием его явного превосходства.
Вот
