вечер и ночь. Сон повторился в точности… почти. Было одно маленькое отличие: во сне я точно знал, что делаю это второй раз… и предвкушал весь этот кровавый ужас…
Проснувшись утром, я начал думать. Так, сон – это просто сон. Мог ли мой усталый, напряженный мозг сгенерировать все эти ощущения? Наверное, мог… Но во сне они были настолько реальными, что в жаркой, залитой солнечным светом комнате от воспоминаний мне становилось холодно. Горячая, липкая кровь с запахом сырого железа. Грязная, пропитанная смолой веревка, пачкающая мне руки. Шершавые деревянные столбы, покрытые сажей и пеплом. Тошнотворный запах горящей плоти… и мой радостный зловещий хохот.
Я медленно брел по улице, почти не замечая проходящих людей. Никогда и никому я не желал зла. Мне нравилось делать добро, помогать, любить… Но тот монстр в кошмарном сне – это тоже был я… Кто из этих двух я настоящий? Нет, от таких вопросов можно сойти с ума… А может, у меня раздвоение личности? Я спустился в метро и втиснулся в переполненный вагон… Ладно, забыли. Это просто переутомление.
От нечего делать я начал рассматривать людей вокруг себя. Спиной ко мне стояла женщина, ростом чуть ниже меня. На ней светло-коричневая кожаная куртка, немного потертая, неновая. У женщины длинные черные волосы, густые, как конская грива. В волосах кое-где блестят седые нити, наверное, ей лет сорок… Волосы шикарные, до пояса, но какие-то спутанные, нерасчесанные. Эй, тетка – мысленно обращаюсь я к женщине – ты бы хоть голову то помыла…
Она обернулась резко, внезапно (прошло уже больше 20 лет, а я вспоминаю – и мурашки по коже…), я увидел смуглое, с резкими чертами лицо и… огромные… черные… полные ненависти глаза. В них была ярость, гнев… и тьма.
Я похолодел, сердце пропустило удар, потом забилось часто-часто, ноги задрожали. Плохо соображая, что делаю, я схватился за поручень, выставив женщине локоть прямо в лицо. Она поднырнула мне под руку, приближая свое лицо к моему… Очевидно, она хотела дотронуться до меня…
Сейчас я совсем не тот молоденький мальчик, и за прошедшие годы в моей жизни случалось всякое. И были моменты, когда я чувствовал, что очень близок к той самой черте, когда еще один шаг и… все… Но никогда, ни разу в жизни, мне не было так страшно, как в тот день в вагоне метро.
Это был дикий, животный страх, парализующий волю, сковывающий мышцы и путающий сознание. Охваченный паникой, я ломился и продирался по вагону, грубо расталкивая людей. На меня орали, меня материли, кто-то ударил меня в спину – мне было все равно, я пытался убежать от нее. Она неторопливо шла за мной, ловко проскальзывая между пассажирами и ни на мгновение не сводя с меня своих глаз, горящих мрачным огнем. Я добрался до двери в момент, когда динамик ожил: «Станция „Менделеевская”. Переход на станцию „Новослободская”». Двери разошлись, толпа надавила, но в последний момент я успел вжаться в угол рядом с дверью. Черноволосую женщину вынесло из вагона выходящими пассажирами. Вцепившись в дверь
