Облич будет приятнее вашему слуху.
– Барон Облич, – пробуя слова на вкус, Катя задумчиво закатила глаза. – Нет, господин сыщик мне нравится больше.
Ее щечки на морозе раскраснелись, и глаза загорелись волшебным нефритовым блеском. Она была очаровательна. Не была похожа на ту ледяную статую, которой старалась казаться в обществе. Живая и веселая, такой она с легкостью открылась Иштвану, чем окончательно покорила его влюбленное сердце.
Иштван не мог подобрать слова, поэтому, хмуро насупившись, неуклюже ответил:
– Как пожелаете, Ваше Императорское Высочество. В любом чине и звании я буду служить Государю и Отечеству.
– Фи, как вы говорите. Как будто заранее заготовленная речь. Где вы прячете записочки со своими заученными фразочками?
Лицо Иштвана удивленно вытянулось, но сразу просветлело. Не отдавая себе отчет, он улыбнулся этой невинной шутке. Катя, заметив его улыбку, притворно заломила ручки и закатила глаза:
– Господи всемогущий, он улыбнулся. – Затем прищурилась и серьезно добавила: – Я обещаю, что никому не выдам ваш секрет.
После она звонко засмеялась своей новой шутке. А Иштван, очарованный детской непосредственностью юной княжны, молча наслаждался ее смехом и не издал ни звука, боясь словами разрушить очарование прелестной магии.
– Расскажите, чем вы занимаетесь? Кроме того, что служите на благо государства и моему дяде, – живо спросила Катя.
Она откровенно подтрунивала над хмуростью сыщика, но Иштван не обратил внимания на ее невинные шалости и спокойно, сложив за спиной руки, ответил:
– Моя работа столь незначительна, что не стоит вашего внимания.
– Не лукавьте. Вы слишком известны, чтобы так скромничать, – вдруг она посмотрел на него так серьезно и строго и выпалила: – Я ведь ждала вас.
Иштван замер. Она так быстро сменила тему, что он не сразу понял, о чем идет речь.
– Ждали? – удивился он.
– Вы думаете, я не помню, как вы смотрели на меня в тот день? – лукаво прищурившись, ответила Катя.
– Простите? – искренне не понимал ее Иштван.
– Какой же вы все-таки непробиваемый. Настоящий солдат, – рассмеялась девушка и вновь стала серьезной. – В тот день на плацу. Я несколько раз ловила на себе ваш взгляд.
– Весь полк смотрел тогда на вас, Екатерина Дмитриевна, – смущенно ответил Иштван.
– Но вы смотрели по-особенному. С нежностью, с восхищением, – придав голосу томной таинственности, сказала Катя. – Вы сегодня как только вошли, я вас сразу узнала и так сначала ругала за нерешительность. Но должна предупредить, что ваша покорность мне совсем не нужна. Я не смогу ответить вам взаимностью. Никогда. Слишком большая разница между нами.
Она говорила так спокойно, вдруг изменившись в лице, что Иштван не мог понять, шутит юная княжна или на этот раз говорит вполне серьезно.
Она не отрываясь смотрела
