Прежде в Англии практиковали этот варварский метод, для усмирения особо буйных душевнобольных, но редко доходило до летального исхода. Да и я давно уже не слышал о подобных случаях. Времена поменялись.
Доктор с интересом смотрел на тело, и вдруг он что-то заметил, достал пенсне и склонился. Он заметил в руке девушки клочок бумажки, крепко зажатый между пальцами. Пальцы оледенели, и пришлось приложить немалые усилия, чтобы разжать тиски смерти, прежде чем извлечь на свет скомканное письмо.
Когда заветная бумажка все же была благополучно извлечена из мертвых объятий княжны, доктор протянул ее Дмитрию Александровичу. Тот прочитал и протянул Стравицкому. Так записка прошла по кругу и оказалась в руках у Иштвана.
Иштван бегло пробежался взглядом по тексту. И только увидев подпись, сунул записку в карман.
– Я надеюсь, вы осознаете, что расследование должно проходить конфиденциально? – официально грубо и высокомерно спросил у Иштвана Ложкин, все время до этого угрюмо молчавший. – Докладывать будете лично мне!
Иштван кивнул. Тело княжны унесли медики Ларионова, и все постепенно разошлись. Иштван остался один на один со своими мыслями, тяготившими его душу, и с легким чувством вины за случившееся. Ему необходимо был о продумать четкий план расследования. И первым делом он послал одного из жандармов арестовать Аверьянова, того самого, кто являлся автором этой злосчастной записки, с которой и началось это долгое и жуткое по своей бесчеловечности дело.
Допрос Аверьянова Иштван решил поручить своему помощнику, о чем не замедлил уведомить того. Сам же он займется поиском каналов, через которые можно будет проверить причастность к убийству террористов. На карте стояло будущее царской семьи, и любая ошибка могла стать роковой.
Глава 4
Когда вечером следующего дня Иштван сидел за работой в своем кабинете, с грохотом распахнулась дверь и всю ширину дверного проема заняла тучная фигура Мухина. Князь был явно разгневан. Лицо его пылало ненавистью, глаза были налиты кровью. Всем своим видом он говорил, что решительно настроен сам, лично найти преступника и наказать его по всей строгости закона.
Этот тучный человек, с поросячьими глазками и круглым лицом, в обычном-то состоянии не мог вызвать гамму приятных чувств. А разъяренный он напоминал огромного медведя, у которого нет чувств, есть только одно желание – разорвать преступника в клочья.
– Вы нашли убийцу моей дочери? – с порога взревел князь, не удосужившись даже поздороваться.
Иштван чинно приподнялся в кресле и, стараясь своим спокойствием слегка приструнить гнев князя, рукой указал тому на стул.
– Я весьма тронут, князь, вашим визитом, но мне не совсем ясна его цель, – строгим голосом, каким он привык общаться с подчиненными, произнес Иштван, чем и вверг князя в ступор.
Тот уставился на сыщика странным невидящим взглядом и удивленно заморгал.
– Как вы смеете? – прошипел он. – Вы жалкий щенок!
