из куста, демонстрируя Тхэбэку трофей – салатовый теннисный мячик.
Пес одобрительно заворчал.
– Ой, а что ж ты сам тогда не полез доставать, а? – тут она заметила Хёну. – О, здарова! Как ты?
Тот неуверенно пожал плечом, ковыряя носком кроссовка какой-то булыжник:
– Ну так. Не знаю.
– Значит, разговор прошел не очень, да? – она кинула мяч, и Тхэбэк умчался по дорожке за пределы видимости. – Рюк-оппа, наверное, злился?
– И все-то она знает, – негромко буркнул Хёну.
– Ну. Я бы злилась, если бы дорогой человек рисковал собой из-за меня.
Улыбка пропала.
– Все не так.
– Разве? – она посмотрела мягко и немного лукаво, заправив волосы за ухо.
Тхэбэк выплюнул мяч к ногам Хёну и ткнулся носом в его ладонь, звонко тявкнув.
– Вот и я говорю, – Ван закивала и наклонилась за мячом.
– Чего?
Она приобняла его за плечи и вручила мяч:
– Вы оба живы, все остальное – поправимо, – Ван легонько похлопала его по спине и пошла вперед. – Идешь?
Хёну смотрел на мячик в своей руке, как вдруг по его щеке скатилась слеза и капнула на запястье. Он смахнул ее тыльной стороной руки.
– Иду.
Гвоздь
Вечером следующего дня к нему пришел Кай.
Хёну задумчиво рисовал в блокноте, сидя на широком подоконнике и глядя в серое дождливое марево за окном, когда услышал вежливый стук.
– Да? – он вопросительно обернулся ко входу, отложив блокнот, и увидел Кая – тот зашел в комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь. Он был в дорожной одежде: темно-серой водолазке с высоким воротом и в брюках, с перекинутым через руку бежевым пальто.
Вошел и нерешительно остановился у самого входа.
– Мне нужно уехать на несколько дней, – он смотрел на Хёну прямо и открыто. – И я подумал, что стоит зайти к тебе перед уходом. Чтобы ты нормально себя чувствовал, пока меня не будет. Если… – он на секунду замялся и опустил взгляд, – если хочешь, конечно.
– О… – Хёну даже немного подвис от неожиданности, – это… очень мило с твоей стороны.
Они молча смотрели друг на друга, тишину прерывали только удары капель дождя о стекло. Неловко. Пауза затянулась.
– Эм, ну так что? – Кай ждал ответа.
Не то чтобы Хёну хоть секунду сомневался с ответом, просто вопрос был поставлен очень неудобно. Отвечать на него, учитывая все произошедшее ранее, было немного…
– Да, я… не против, – он развернулся к нему, неловко свесив ноги с подоконника.
– Хорошо, – Кай положил пальто на край кровати и подошел к окну.
Чем ближе он подходил, тем сильнее тряслись руки у Хёну, так что он сцепил их и упер в подоконник между ногами. Волнение закрутилось в животе за секунды, вызывая легкий мандраж. Кай остановился
