желудок, потому что дымок от тлеющих углей и запахи горячего жира вызывали обильное слюноотделение. К тому же на сэкономленные деньги он мог устроить настоящий пир. Встречные с поклонами уступали ему дорогу, и самурай чувствовал себя превосходно.
И все же внутри у него торчала какая-то заноза. С какой стати она там появилась, самурай понял лишь тогда, когда росным утром следующего дня вместе с отрядом покинул Киото. Взгляд приказчика! Он был очень жестким и доставал до самого нутра, несмотря на его внешнюю любезность.
Впрочем, вынув эту «занозу» из своей изрядно огрубевшей души, самурай вскоре и думать забыл о приказчике. «Какой-то горбун, пусть и с нехорошим взглядом, – это даже не камень, а всего лишь камешек под копытами его коня», – подумал самурай. Покачиваясь в седле, он пребывал в превосходном настроении и даже сочинил хокку о камне:
Словно алмазом,
Капелькой росной украшен
Камень холодный.
Глава 4
Фокусник
Удзи, южный пригород Киото, медленно погружался в мягкие вечерние сумерки, окрашенные в красноватые тона. Гоэмон стоял на мосту Утреннего Тумана – Тёйукё, и с интересом глядел на приготовления местных рыбаков к рыбной ловле. Река Удзигава изобиловала рыбой. Здесь можно было поймать на стремнинах форель – аю, или подсечь в заводях серебряного карася – фуна или карпа – кои, а то и совсем уж редкого черного троегуба – хасу. Но ничто не могло сравниться с укай – ночной ловлей рыбы при помощи баклана. Посмотреть на экзотическую рыбную ловлю приходило много зевак, и Гоэмон потерялся среди них, как песчинка на речном берегу, что ему вполне импонировало.
До обеда он мотался по городу, как заведенный. Его «подопечный», мелкий чиновник бакуфу – правительства сёгуна, оказался чересчур деятельным. Чем он занимался, Гоэмон так и не смог понять. К концу дня юный синоби утвердился во мнении, что беготня чиновника по городу – это всего лишь изображение бурной деятельности на вверенном ему посту. Он вел какие-то переговоры с обязательной чашечкой-другой сакэ, несколько раз пил чай в дорогих харчевнях, потом в обеденное время надолго уединился с весьма симпатичной девицей, судя по всему, дамой без излишних предрассудков, и покинул ее жилище в весьма приподнятом настроении и изрядно помятый, а затем ближе к вечеру отправился в Удзи, чтобы посетить храм Удзигами-дзиндзя. Наверное, решил замолить грехи, накопившиеся за день.
Древний храм поразил Гоэмона своей красотой. Главной достопримечательностью храма не без основания считались старинные каэрумата – резные деревянные украшения потолочных балок. Созерцать их можно было часами. Территория Удзигами-дзиндзя почти сплошь заросла огромными деревьями дзельквы и невысокими кленами, а рядом с главным залом храма бил источник с очень вкусной водой. Чиновник долго молился, а затем направился к пруду, чтобы полюбоваться Хоодо –
