возраст, нам можно дать тридцать пять – тридцать шесть, и вовсе не из-за косметических ухищрений.
– Моя Юлия, рад вас видеть столь великолепно расцветшей, – обратился пришелец ко мне на изысканном уйлоанском. – Дорогая Маилла, спасибо, что согласилась поговорить со мной. Ты, как всегда, превосходно выглядишь. Барона Максимилиана Александра я уже имел честь сегодня приветствовать.
Выражения были его, тембр – похож, но что-то меня настораживало и коробило. Я еще не могла понять, что именно.
– А где мои остальные родственники? – как ни в чем не бывало, спросил двойник Ульвена. – Я хотел бы встретиться с ними как можно скорее. Ради этого им вовсе не нужно прилетать в космопорт, не так ли? В моем кабинете, насколько я помню, стояла прекрасная аппаратура. Я бы сам не преминул связаться отсюда с моей любимой сестрой, но меня лишили принадлежащего мне устройства.
– Ваш девайс находится на проверке, – пояснил барон Максимилиан Александр. – Его отдадут вам, когда вы покинете особую зону.
– Надеюсь, к тому времени вы основательно изучите содержащиеся в нем сведения и убедитесь: я – это я.
– Ваши личные файлы неприкосновенны, – ответил барон Максимилиан Александр. – Девайс проверяется на наличие инопланетных бактерий и вирусов.
Свёкр успел сообщить мне, что прибор, изъятый у двойника, сразу же отравился на экспертизу. Следовало первым делом установить, где его произвели, а потом уже анализировать содержимое. Однако тут специалистов ждал сюрприз: гость привез с собой подлинный девайс настоящего Ульвена Киофара Джеджидда, с которым тот когда-то отбыл в свое последнее путешествие. Устройство довольно старинное, зато легко опознаваемое. И я, и барон, и члены семьи Ульвена – все мы помним этот девайс, чрезвычайно добротный и снабженный виртуальной раскладкой на множестве языков.
Как этот ценный предмет попал к двойнику, догадаться нетрудно: он остался на Лиенне, в императорском дворце Уллинофароа, в той комнате, где Ульвен облачался в мантию верховного иерофанта. Взять с собою личный девайс на священную церемонию он не мог. Его некуда было бы деть во время обряда. Вероятно, прибор положили в личный сейф императора. А потом, естественно, Карл не имел возможности ни вскрыть, ни утащить с собой сейф – счет времени шел на минуты.
– Хорошо, господин барон, – согласился двойник. – Бактерии, разумеется, вещь опасная, карантин – разумная мера. Но отчего бы вам не выделить мне любое другое, здешнее, средство связи, пусть самое непритязательное, чтобы я мог поговорить хотя бы с моей сестрой?..
Мне не нравились речи нашего гостя. «Я», «мои», «моя», «моё» – слишком много напора и требовательности. Впрочем, настоящий Ульвен тоже мог быть властным и резким. Я помню, как на собрании уйлоанской общины он, объявив о моем назначении Хранительницей дома семьи Киофар, чрезвычайно категорично пресек вопросы о правомерности своего поступка: «Это не обсуждается. Такова моя воля». Но тогда он вел себя как глава всего рода и даже больше – как будущий Император. А сейчас перед нами – кто?..
Он
