Тибо? Рой Лихтенштейн? Джаспер Джонс?8 Кем вдохновляешься? – спросил Вильгельм, все еще вглядываясь в темноту подсобки. Бедный-Луи, будто пытаясь вспомнить, про кого говорил Джексон Максгрейв, замолчал на минуту, а потом, будто сообразив, воскликнул.
– Э-Энди Уо-Уо… – Язык его споткнулся о зубы и так и не поднялся.
– Понятно. – Ответ Вильгельма прозвучал резко. Лицо Луи стало испуганным и потерянным. Эльгендорф даже понадеялся, что это отрезвит парня, но тот лишь покраснел и закашлялся. Через мгновение на его лице вновь появилось выражение пьяницы.
Песня заканчивалась, чтобы начаться вновь. Сосед диджея запускал одну и ту же композицию каждые четыре минуты. Он еще мог поднять руку.
– Пошли танцевать, Луи. Покажи, на что способен, – сказала Габи. Луи покраснел, извинился и ушел в центр комнаты.
Его танцевальные движения похожи на что-то среднее между конвульсиями и метаниями рыбы, выброшенной на берег. Но Габи это не смущало. Радость Бедного-Луи была понятна – в реальной жизни такой вечер невозможен. Он танцевал так, будто это был его последний день в жизни.
Вильгельм нервно задергал ногой. Он как раз надеялся сделать так, чтобы этот день был не последним в жизни Одураченного-Луи.
– Элиза!
Девушка сразу же услышала его и, мило улыбнувшись очередному гостю, подошла к Вильгельму.
– Где Эндрю? Он не выходил?
Элиза с сияющей улыбкой посмотрела на Вильгельма. В глазах блестели огоньки проницательности. Она все знала, но была достаточно умна, чтобы молчать.
– Он что-то ищет в сумке. Сказал, что скоро выйдет. Вам налить что-то, Мистер Максгрейв?
– Нет, Элиза, спасибо. – Улыбнулся Вильгельм для вежливости. Потом залез во внутренний карман кожанки и достал оттуда сотню долларов, сложенную в гармошку. – Пожалуйста, возьми. За молчание.
Она с благодарной улыбкой взяла из изящной руки Вильгельма сотню и засунула ее в карман. Там была россыпь бумажек.
– Может, все-таки виски? Или виски с колой?
– Колы. Без виски.
Элиза улыбнулась, кивнула и направилась к холодильнику – газировку в клубе выдавали только в банках. Вильгельм с наслаждением открыл баночку. Газировка прыснула сладкой пеной на его пальцы, испачкала крышечку. Эльгендорф поднес банку к губам и сделал два больших глотка – он всегда пил колу перед сном.
– Два рома нам и побыстрее! – раздалось сзади. Уже вконец одуревшая от алкоголя Габи кричала Элизе, прижимаясь к Бедному-Луи. А Бедный-Луи был уже Счастливым-До-Невозможного-Луи.
«Прошу тебя, Эндрю, скорее!» – мысленно молил Вильгельм, наблюдая за тем, как аккуратные пальчики Элизы достают две чистые рюмки, откупоривают новую бутылку темного напитка, как она аккуратно наливает ром в емкости.
Вильгельму показалось, что ром пах смертью.
– Вот, держи!
На
Художники направления поп-арт.
