какой-то ребенок, упавший с качелей, и не заметил девушку, бегущую малышу на помощь.
– Ой! – послышалось одновременно с ударом, который пришелся Дарену в грудь.
Он сморщился, но больше от неожиданности, чем от боли.
– Прости, пожалуйста! – взмолилась девушка, но Дарен только отмахнулся:
– Все нормально, – буркнул он, не поднимая глаз.
Тогда эта девушка схватила его за запястье, заставляя взглянуть на себя.
Дарен вздрогнул. Сначала от внезапного прикосновения. Обычно люди не терпят нарушения личных границ и не пытаются проникнуть в чужие. А эта девчонка сама взяла его за руку, да еще и так требовательно… Чудачка.
Тогда Дарен перевел взгляд со своего запястья, пойманного в наручники чужих пальцев, на лицо девушки. На этот раз дрожь прокатилась по телу из-за того, что он увидел.
Паутина шрамов белыми нитями вдавилась в левую часть лица, жестким узором окружив жемчужину слепого глаза. Девушка была бы невероятно красива, если бы не эти уродливые отметины…
Дарен даже не понял, что мысли отразились на его лице застывшей маской жалости. Он осознал, что невольно обидел незнакомку, лишь когда она с печальной улыбкой отпустила его руку.
– Все хорошо, – устало выдохнула она, а Дарен смутился.
Кому она это говорит? Ему или самой себе?
Он глупо молчал и виновато топтался на месте, не зная, как загладить свою вину перед этой девушкой.
Вина. Опять вина… Он снова что-то натворил, сам того не понимая. Задел, обидел, оставил новый шрам или расковырял старую душевную рану.
– Не грузись, – сдавленно улыбнулась рыжеволосая. – Я просто хотела спросить, все ли нормально после нашего столкновения. А то у тебя… руки сильно дрожат.
И правда. Дарен даже не заметил этого, а теперь в смущении не знал, куда деть руки. Обычно он ходит, ссутулившись и засунув ладони в карманы куртки или толстовки, но в такую жару о них не может быть и речи.
– Это ничего, – выдавил он, пряча руки за спину.
– Ладно, – недоверчиво протянула девушка. Немного помолчав, она добавила: – Но если почувствуешь, что тебе нехорошо, – обращайся. Я сегодня на посту волонтера-медика, так что…
Договорить она не успела, потому что мальчик, упавший с качелей, снова завыл. Дарен глянул в сторону детской площадки: ничего ужасного не случилось. Банальная царапина на коленке. Но малыш так надрывался в крике, что рисковал захлебнуться слезами.
– Не хворай, – волонтерша коротко кивнула Дарену, прощаясь, и сорвалась с места.
Он даже сказать ей ничего не успел, но и догонять девушку не стал. У нее свои заботы, у него свои.
Дарен снова повернулся в сторону ворот, но вдруг застыл. Ощущение, что кто-то пристально смотрит на него, прокатилось по коже нервной дрожью. Скребущее, тревожное чувство. Казалось, будто через позвонки продели леску
