к нему и снова поцеловала.
Телевидение транслировало все меньше свежих новостей, в основном по всем каналам крутили видеозаписи последствий красного дождя в Европе, снятые на веб-камеры или мобильные телефоны, да строили всякие гипотезы. И конечно же, не обошлось без погони за сенсациями. В зависимости от того, у кого брали интервью, происходящее объявлялось то началом второго пришествия Христа, то попыткой Китая захватить мировое господство, то просто грандиозной аферой, целью которой было заставить американцев платить повышенный налог на здравоохранение. На самом деле никто не знал, что же именно происходит. Рассуждений и прогнозов тоже было в избытке, по большей части пессимистичных и пугающих до озноба. Проведя в обществе говорящих голов около часа, Эмили принялась щелкать пультом в поисках чего-нибудь отвлекающего от реальности и остановилась на трансляции старого черно-белого фильма.
Сидя рядышком на диване, Эмили и Натан позволили себе расслабиться, переключиться на то привычное, что хотя бы на время могло вернуть их в русло прежней жизни. Эмили положила голову Натану на плечо, его рука покоилась у нее на коленях. Веки Эмили отяжелели, и, вместо того чтобы сопротивляться мягкой сонной волне, она ей покорилась. Через пару минут глаза Эмили закрылись, и она провалилась в сон.
Проснувшись, Эмили не сразу осознала, где находится. Спустя несколько минут она поняла, что лежит, растянувшись, на собственном диване, укрытая форменной тужуркой Натана. Самого его рядом не было, и одно короткое мгновение Эмили думала, что он решил-таки, пока она спит, выйти в магазин за продуктами. Она села и услышала за спиной его голос:
– Привет, засоня. Как ты себя чувствуешь?
Обернувшись, Эмили увидела, что Натан наливает в кухне кофе.
– Хочешь чашечку? – спросил он.
– Нет, спасибо, – ответила она, потянулась и встала, повесив тужурку на подлокотник дивана. Беглый взгляд на часы сообщил, что она проспала почти два часа.
За это время Натан успел снова переключить телевизор на Си-Эн-Эн, убавив звук почти до шепота.
Ведущий новостей на экране сыпал все той же взволнованной скороговоркой, в которой, однако, не было ничего нового: он просто повторял то, что Эмили уже слышала раньше. Она потянулась за пультом, чтобы выключить телевизор (хотелось просто отдохнуть от нагнетаемого ужаса), и вдруг заметила кое-что странное. У ведущего пошла носом кровь. Вначале на лежащую передним на столе стопу бумаг упало всего несколько алых капелек, а потом из каждой ноздри потекли целые струйки. На то, чтобы понять, что с ним происходит, у ведущего ушло несколько секунд. Он коснулся носа рукой и с выражением удивления и замешательства уставился на кровавые пятна на пальцах. Ведущий начал было извиняться за заминку, но тут кровь вдруг с силой брызнула из его ноздрей. Он попытался зажать нос рукой, но кровь не останавливалась, она текла между пальцев и по тыльной стороне ладони.
– Дамы и господа, я приношу свои глубочайшие извинения
