так нравится, когда ты умоляешь, – заявил он, понизив голос и усмехаясь.
Калеб пришел на выручку:
– Тебе не говорили, что твое поведение совершенно неуместно?
– Говорили. И ты знаешь, я побеседовал с собой об этом. Оказалось, меня это не колышет.
Мы закатили глаза, а Линн засмеялась так, словно это была самая смешная реплика из всех, что ей доводилось слышать. Затем Кайл объяснил:
– Ладно, м-м… «Трехногая собака» – это когда двоим связывают вместе по одной ноге и затем они бегут. «Сборщик черешни» – это когда наполняют емкость взбитыми сливками и бросают туда целую горсть черешен с черенками. Нужно вытащить их зубами и не измазаться в сливках. А «Крысиные бега» – это самое веселое. – Он ухмыльнулся.
– Ты никогда не играл, – заметил Калеб, – и понятия не имеешь, весело это или нет.
Кайл продолжал, будто его не прерывали:
– Это когда запечатленным мужчинам завязывают глаза, и они должны попытаться найти нашу нареченную среди остальных. Но прикол в том, что они просят Барселону, – он указал на высокого худого мужчину, который одиноко стоял в углу, – зачаровывать нас, чтобы мы не чувствовали друг друга до окончания игры. И… мы можем касаться только рук друг друга.
– Вряд ли это так сложно, – решила я, думая о том, что точно знаю, какие у Калеба руки на ощупь.
– Ты так думаешь, но все тяжелее, чем кажется. И кого бы парень ни выбрал, девушка должна стать его парой за ужином, даже если это не его нареченная.
Я поморщилась:
– А вот это уже плохо.
– Это упражнение на общение, чтобы мы поддерживали связь друг с другом и не образовывали клик или не оставались все время в кругу семьи. Это должно заставить нас общаться. Обычно в этот вечер проводятся такие глупые танцы, как вальс и шаффл, но в целом весело.
– Хм. Я поняла.
– Но сомневаюсь, что они позволят своей драгоценной Провидице играть в наши игры, – насмешливо улыбнулся Кайл.
– Напротив, – вмешался Дональд, оказавшийся позади нас. Мы повернулись на голос и увидели, что он стоит, держа под руку прелестную блондинку. – Совет может придумать версию «Крысиных бегов» специально для Мэгги. – Он посмотрел на меня и улыбнулся. Я попыталась проникнуть в его сознание – и снова безрезультатно. Ни мыслей, ни воспоминаний, ничего… кроме злости. Я почувствовала, как она буквально переполняет Дональда. Он ненавидел меня. Хотя по какой-то причине я не могла прочитать его мысли, остальное было четко и ясно. Он ненавидел само мое существование. И не только мое, он ненавидел Джейкобсонов в целом.
– Пойдем, дорогой, – попросила блондинка. – Я голодна.
– Хорошо, Присцилла. Мэгги, надеюсь, тебе понравится это упражнение и ты отнесешься к нему серьезно, – сурово добавил Дональд.
Я искренне улыбнулась:
– Непременно. Спасибо.
Разозлившись
