мои! – с доброжелательной, но жуткой улыбкой говорила Медуларум, и её хриплый низкий голос эхом прокатывался под высоким потолком, – Мы сейчас вернёмся!
Рядом с уродливой женой стоял молчаливый Ленноэль Целестибус, красота которого восхвалялась во многих легендах. Но, на самом деле, абсолютным красавцем его трудно было назвать. И всё же, было ясно, в кого Джулия пошла своим очарованием. Густые тёмные волосы с фиолетовым переливом обрамляли правильный овал лица. Широкий лоб скрывался под чёлкой. Тёмные густые брови нависали над узкими глазами цвета золота. Хоть скулы у него выпирали и щёки впадали так же, как и у жены, ему эти черты придавали особое очарование, делая его лицо красивым. Жена его считалась высокой женщиной, ибо рост её превышал шесть футов, однако Ленноэль был на целую голову выше своей супруги. Широкие плечи прекрасно гармонировали с его атлетичным мускулистым телом, сильными руками и ногами. Ладони его были огромны, а длинные пальцы завершали крючковатые серые ногти.
Через двадцать минут, после того, как супруги удалились, они вновь явились перед дочерью и её гостем, но уже в парадном виде. Мокрые волосы Медуларум были зачёсаны назад, а её непропорциональное тело скрывалось под чёрным платьем с глубоким вырезом, открывающим её плечи и грудь. Ленноэль же завязал свои влажные пряди в высокий хвост, а сам оделся с тёмно-бордовый костюм, состоящий из плотной жилетки и шароваров. Весь его наряд был отделан чёрными лентами и бисером.
– Вирджиния нам уже давно сказала, что Люциус явился в Атлантиду, но его местоположение так трудно было узнать! – говорила Медуларум, размахивая мундштуком с самокруткой.
– Но мы очень рады, что ты смог попасть к нам, Люциус, – сказал Ленноэль своим глубоким низким голосом, и его узкие губы растянулись в лёгкой улыбке.
Джулия достала трубку, Ленноэль вытащил что-то наподобие трубки дочери, только железную и более угловатую, а Люциус свернул самокрутку, и весь зал заполнился табачным и опиумным дымом.
– Я тоже очень рад увидеть вас, господин Ленноэль и госпожа Медуларум.
– Ой, не нужно никакой фамильярности! Ты же нам как родной! Я тебя выкормила, мелкого такого вампирёныша! – с улыбкой говорила мать Джулии.
И женщина, олицетворявшая огонь, пустилась в воспоминания, рассказывая о том, как они с сестрой Ви нянчили маленьких Люца и Вальдемара.
– Ох, вот что очень неудобно с вами, вампирами, так это то, что младенцев приходится выхаживать на протяжении ста или же ста двадцати лет!
– Матушка, ну что же ты смущаешь нашего гостя! Не думаю, что Люциусу приятно слышать такое, – закатила глаза Джулия.
Люциусу и правда было местами некомфортно, но вся эта ситуация ужасно забавляла его.
– Что-то я не помню в деяниях милосердия такого пункта, как выходить осиротевших детей, – с язвительно улыбкой заметил Люц.
Ленноэль с Джулией в удивлении вскинули брови, а Медуларум
