друг… – в голосе магистра звучала глубокая печаль. – Не нужно горячиться. Тебе ведь хорошо известно наше правило: никогда не поднимать оружия против братьев по вере.
– Но что тогда нам делать?!
– Будем надеяться, что Господь не оставит нас в своих милостях. Ну а если придется взойти на эшафот… что ж, мы не раз смотрели смерти в лицо. Каждый из нас мог двадцать раз погибнуть, сражаясь с сарацинами. И тем не менее мы живы, а значит, наше предназначение состоит в чем-то другом.
– В чем? – дружно спросили рыцари.
– Зерно, брошенное в землю, должно дать новый росток, – несколько туманно ответил магистр. – Как скоро это будет, не знаю. Но некоторые меры на всякий случай я уже принял. Брат Годфруа, ты с удивлением спрашивал меня позавчера, почему больше десятка возов вывозят сено из Тампля. Теперь я могу ответить. Под сеном была спрятана наша казна. А сегодня ночью на трех повозках будет вывезен тайный архив Ордена. Повозки должны сопровождать сорок два рыцаря с оруженосцами. В Ла-Рошели их уже ждут семнадцать кораблей.
– Почему так много? – спросил Гуго де Перро.
– В Ла-Рошель свозятся ценности и архивы Ордена со всей Франции.
– И куда отправятся корабли?
– Этого лучше вам не знать. Нет-нет, это не значит, что я вам не доверяю! Но человек слаб, и если нас арестуют, то будут пытать. А пытки редко кто может выдержать. Открою вам секрет: даже мне неизвестны места, где будут находиться наши сокровища. Только страна – и все, не более того. Место тайников определят те наши братья, которым поручена вся эта операция.
– Разумно, – после некоторого размышления выразил общее мнение Годфруа де Шарне. – И все же мне не хочется верить…
– Мне тоже, – грустно ответил Жак де Моле. – Но мы подчинимся воле Господа нашего. И будь, что будет. Нужно молиться, дабы укрепить наш дух…
После ухода рыцарей магистр некоторое время размышлял, прикрыв веки. А затем позвонил в колокольчик. На зов бесшумной поступью пришел служка в темном плаще из грубой овечьей шерсти. Жак де Моле приказал:
– Позвать ко мне графа Гитара де Боже. Быстро!
Служка убежал. Спустя какое-то время в церковь вошел юнец, румяное лицо которого еще не знало бритвы. Взгляд Великого магистра потеплел.
– Мой мальчик… – сказал он, пытаясь улыбнуться; но мышцы лица повиновались с трудом, и вместо улыбки получилась скорбная гримаса. – Как нам не хватает твоего дяди, Великого магистра Гийома де Боже! Он был велик и мудр. Да-да, я знаю, что ты еще не принял обет, но твое сердце и душа всецело принадлежат Ордену. Поэтому я доверяю тебе самую большую нашу тайну. Среди тех, кто находится в Париже и кто предан Ордену, только у тебя есть возможность спастись от тех несчастий и бед, которые скоро обрушатся на рыцарей Храма.
Взволнованный юноша преклонил колени. На его длинных ресницах блеснула слеза. Он пока не понимал, о чем
