style="font-size:15px;"> Но зачем слать копии старой карты? Какой смысл? Если ради напоминания о случившемся подо льдом Елисейских Полей, то можно найти способы куда действенней и внятней.
Верити снова посмотрела на загадочную карту и обнаружила новые расхождения с известным. Несуразности, никак не укладывающиеся в привычную картину. Это шутка? Насмешка? Скучная и нелепая затея.
Верити скрутила карту и сунула в цилиндр, желая отправить по случайному адресу.
– Я в такие игры не играю, – пробормотала она.
В дверь постучали. Питер? Но слишком уж резко, по-деловому. Верити решила проигнорировать, потом подумала, что если это из Бюро, то они войдут в любом случае, с согласия хозяйки или без. А если прибыли новости о трибунале, так лучше их услышать прямо сейчас.
Она рывком распахнула дверь:
– В чем дело?
За дверью стояли молодые мужчина и женщина, одетые в темные, очень официальные костюмы, на фоне которых резко выделялась белизна воротничков. У обоих незваных гостей соломенного цвета волосы были обильно смазаны гелем и зачесаны назад – настолько одинаково, что пришедшие казались братом и сестрой. Оба выглядели напряженными, будто сжатые пружины, опасными, безжалостно эффективными – и хотели, чтобы Ожье это поняла.
– Верити Ожье? – спросила женщина.
– Вы знаете, кто я.
Женщина сунула Верити под нос значок, сверкающий голограммами и металлической пленкой. На нем под звездами и полосами СШБВ – поясной портрет блондинки, динамическая картина, вращающаяся вокруг своей вертикальной оси.
– Я агент Рингстед из Бюро безопасности. Мой коллега – агент Молинелла. Пройдемте с нами.
– Еще пять дней до трибунала!
– У вас пять минут, – сказала агент Рингстед. – Хватит, чтобы собраться?
– Постойте, – упрямо произнесла Ожье. – Суд надо мной – дело Бюро древностей. Может, я там и напортачила – кстати, это ни в коем случае не признание вины, – но если и напортачила, Бюро безопасности уж точно к этому отношения не имеет. Я думала, ваше дело – охранять Заросль. Вам что, нечего больше делать, кроме как осложнять мне жизнь?
– Вы разве не знаете, что вашим случаем занялось Бюро уголовных преступлений? – спросила Рингстед. – Оно хочет воздать вам должное. Считает, что вы слишком расслабились, позволяете себе разгуливать по Земле, не думая о последствиях.
Молинелла кивнул в знак согласия и добавил:
– Они считают, что уголовное обвинение и суровый приговор будет именно тем, к чему должным образом прислушаются остальные.
– Под суровым приговором вы, случайно, не имеете в виду тот, который заканчивается некрологом? – спросила Ожье насмешливо.
– В общих чертах, – ответила Рингстед. – Думаю, вы поняли, что в данный момент вам лучше иметь дело с безопасностью,
