переходах четыре месяца, и пусть были они привычны к долгим походам, бескормице и лишениям, но устали и ослабели. Только воинский азарт, вера в собственную удачливость заставляли повелителя Турана идти по этим землям поступью уверенного, сильного завоевателя. Он шёл по следам отступающих ордынцев, не пугаясь препятствий и возможной западни.
Хан Тохтамыш пятился в глубь собственных владений, по его приказу со всего огромного пространства воины угоняли скот, сворачивали юрты. Тумены смешивались с бегущим мирным населением, разрастались огромным комом. Порой необъятные для глаза массы людей напоминали осеннюю степь, по которой катятся тысячи шаров сухой травы, вырванных с корнем из родной земли. Так и они лишались привычных мест обитания, ветер перемен уносил стойбища и аилы вслед за отходившими войсками, чтобы не оставить наступавшему на пятки врагу достойного пропитания. Грандиозное это бегство можно было наблюдать целый день: многотысячные отряды сменяли бесчисленные обозы, а за ними скрипели неуклюжие повозки, едва выдерживая тяжесть взгромождённых на них кочевых юрт. Рядом степь вскипала пыльным облаком под копытами бескрайних табунов, наполнялась ревущими стадами, блеющими отарами. Степь стонала под сотнями тысяч ног, копыт, колёс, которые топтали её многострадальную грудь.
Правитель Великого Улуса, измотав воинов Тимура, готовился встретить их на реке Кондурче. Хан Тохтамыш спрашивал совета у военачальников о местоположении битвы и расстановке сил, но прославленные командующие вели себя неуверенно, опускали глаза и соглашались с любым словом повелителя. Тохтамыш, занятый предстоящей встречей с давним противником, не разглядел опасности, притаившейся за спиной. Он не видел измены, поспевавшей за плечами, среди его огланов, не чувствовал смрада от плода предательства, созревшего настолько, что великому эмиру Тимуру оставалось лишь протянуть руку, дабы изменники пали на колени перед ним.
Двухсоттысячное войско правителя Турана подошло к Кондурче в начале месяца раджаба 793 года хиджры[13]. Ордынцы уже раскинули свой стан на речном берегу. Исполины встали друг против друга, ожидая, когда два человека, которым была подвластна эта огромная мощь, подадут знак к кровопролитному сражению.
Тимур Гурган собрал военачальников в шатре. Среди них были сыновья, внуки и отличившиеся в победоносных битвах нойоны; особой кучкой стояли те, кто перебежал от хана Тохтамыша. Он оглядел всех, выхватывая из полумрака лица Миран-шаха, Омар-шейха, Бердибека, хаджи Сейфаддина. Среди перебежчиков уверенностью и смекалкой выделялся Идегей. Мангытский эмир нравился стареющему правителю, мало в ком он видел столько отваги и ума. Когда Идегей вместе с царевичем Тимур-Кутлугом смиренно просили убежища от гнева Тохтамыша, повелитель Мавераннахра принял их с благосклонностью. Ордынцам дали кров и приняли при дворе, как ближайших друзей.
Тимур Гурган порадовался бегству ближайших сподвижников
Битва на Кондурче произошла 18.06.1391 года или 8 раджаба 793 года хиджры…
