узелок и пошла к выходу. Но женщина преградила мне путь и схватилась за узел.
Она начала копаться в моих вещах, перерывая их.
– Отдай! – я дернула узел к себе, – это моя одежда.
– Да оставь ты ее, – пробурчал мужчина, – пусть уходит.
И тут женщина ударила меня по щеке.
– Где деньги? Где деньги, маленькая дрянь?! – завизжала она. Я оттолкнула ее и побежала прочь.
– Воровка! – неслось мне вслед.
Идти мне было некуда.
Я отправилась в путешествие, надеясь найти свою цирковую труппу. Или другую – мне было все равно. Но циркачей не попадалось.
Из города в город я бродила по ярмаркам. Деньги быстро закончились.
В ближайшем городе я стала стучаться и просить работу – любую. Мыть полы, ухаживать за животными, хотя бы за кусок хлеба. Но меня везде прогоняли.
Я пошла на ярмарку по привычке. И вдруг увидела кошелек горожанина на поясе. Руки сами взяли кошелек и сунули под юбку. Все произошло автоматически, как учил меня Эмер.
Но тут я почувствовала совершенно одуряющий запах хлеба. Я увидела перед собой лоток со свежими булками. У меня помутился рассудок. Не помня себя, я схватила булку и вонзила в нее зубы. И тут же меня схватили за руку.
– Ах ты, воровка маленькая! Надо же! – я попыталась вырваться, но не смогла. Меня держали крепко. Собралась небольшая толпа, все шумели и переговаривались. Потом подошел стражник и отвел меня за руку в участок. Там меня обыскали и нашли кошелек.
Меня бросили за решетку и потеряли ко мне всякий интерес.
За решеткой сидели в основном нищие, такие же оборванцы, как я.
Я забилась в угол. В животе урчало от голода, голова кружилась.
Но вечером пришел седой сутулый старик. Без бороды, но с лохматыми седыми бровями. Он дал стражнику несколько монет.
Меня вытолкнули из клетки и подтолкнули к старику.
Он повел меня за руку. У меня уже не было сил ни сопротивляться, ни думать.
Мы подошли к окраине города к низкому дому. Бедному, но довольно большому.
Старик завел меня внутрь.
Там было светло. Горели свечи. Старушка суетилась у печки. Несколько грязных мальчишек за столом хлебали похлебку.
– О! Да вот она, – засмеялись они.
– Цыц, – прикрикнул старик и усадил меня на лавку к столу. – Ешь!
Передо мной появилась миска похлебки и кукурузная лепешка. Наверное, никогда ничего вкуснее я не ела. Я думала, что никогда не наемся. Но, когда похлебка закончилась, живот был приятно полон.
Потом старик развернул меня к себе и посмотрел прямо в глаза. Взгляд у него был не по-старчески пронзительным.
– Рассказывай, – сказал он мне, – кто ты и откуда? Мои ребята видели, как ты мастерски подрезала кошелек, а потом зачем-то украла хлеб на глазах у всех. И так глупо попалась.
Я
