было? Дерзить решил или что?
Но я сильнее сжал газету в руках, боясь лишь смять место адреса настолько, что потом будет не разобрать.
– Отдай, – грозно сказал Данил и протянул руку.
Я откатился назад, уже понимая, что ничем хорошим это не закончится.
– Ах, вот, значит, как, – нарастала угроза в голосе Данила.
– Даня, пожалуйста… – начал Рома.
– Молчи! – Данил бросил на него испепеляющий взгляд.
Я медленно откатывался назад, и столь же медленно ко мне приближался Данил.
– Я, значит, спас тебя, принес сюда, подлечил твои раны, одолжил свою одежду, а ты!..
– Данил! – София встала между нами и развела руки в стороны. – Ты говорил о денежном вознаграждении прямо при Марке. Это обидно.
– Что? – Данил был искренне удивлен.
– София права, – присоединился Рома, – ты говорил так, словно Марк не человек, а потерявшийся велосипед, который нужно вернуть хозяину.
Я ослабил хватку. Слова ребят настолько растрогали меня, что на глаза навернулись слезы. Они поняли меня без слов.
– Ну ладно, – сдался Данил, покачиваясь на пятках, – я, наверное, был неправ. А теперь отдавай газету, если хочешь вернуться домой.
Я протянул ему помятую газету, и он вырвал ее из моих рук, затем снова раскрыл в нужном месте и сказал:
– Я знаю, где эта улица. Отведу его домой. Начинайте прощаться. – Он облокотился о спинку моего кресла. Кисть руки оказалась возле моего лица, и я заметил на запястье серебряные часы с потрескавшимся стеклом.
Прощание длилось недолго. Все-таки мы знали друг друга всего пару дней – слишком мало, чтобы разводить сопли и говорить какие-то трогательные слова. Рома просто улыбнулся и помахал рукой, а София еще долго смотрела вслед нам с Данилом, когда мы уже отдалялись от заброшенного здания.
Как оказалось, пристанище бездомных детей находилось на окраине города. Жилых домов здесь было мало, людей тоже. Идеальное место для укрытия преступных группировок. И почему эти дети выбрали именно такое место?
Мы вышли на широкую главную улицу – видимо, потому что она была полностью заасфальтирована, в отличие от других. Некоторые прохожие оглядывались на нас, явно узнав во мне мальчика из местной газеты. Перешептывались. Наверное, прикидывали, сколько отец заплатит Данилу за меня.
Наверняка ничего достойного папа дать не сможет. Жили мы небогато. Почти все деньги уходили на зарплату Аниты. Интересно, почему нельзя было найти сиделку дешевле?
Если подумать, отец никогда не рассказывал, откуда берет средства. Они просто появлялись. Да, он уходил рано утром, приходил поздно вечером, значит, работал и зарабатывал деньги. Но почему, как бы мы ни были близки, он всегда избегал этой темы? Может, он стесняется своей работы? В какой-то момент я решил, что папа работает в пекарне, потому что от него иногда пахло свежеиспеченным кукурузным хлебом.
Данил
